На чёрных крыльях феникс

Я постаралась сказать это негромко, чтобы, по возможности, услышала только Гоын, и увидела удовлетворительную реакцию: девушка побледнела, насупилась и даже в бессилии пожевала губы. Тем временем я всё же забралась на качели. А тут выше, чем кажется! На самом деле в этом было что-то детское, захватывающее. Я качалась, смотря в небо, на котором вились облака, и думала, что вот, если я раскачаюсь посильнее, прыгну, то вдруг окажусь где-то там у себя дома… Но, конечно, это были лишь мечты.

Покачавшись, я уступила место Хани. А она ловкачка! А ещё явно любит острые ощущения! Я даже начала в какой-то момент переживать, что качели перевернутся или девушка не устоит и улетит в реку. Не думаю, что другие рискнули бы так раскачиваться, но зато я уловила, как старшие дамочки обсуждали рвение Хани. Пока она качалась, почти единогласно было принято решение, что ей достанется приз. Пусть малышка порадуется! Пообедав принесёнными другими девушками блюдами и закусками, люди продолжали обмениваться подарками, качаться ради удовольствия, общаться. Мы с Хани примкнули к девушкам, омывающим волосы в цветочной воде. Здесь говорили о красоте: о местных косметических средствах, например, об уходе за кожей очищающими средствами из размолотого маша, сои и красной фасоли адзуки. Девушки устроили тут настоящий бьюти-блог, который мне было весело подслушивать. Хотя здесь была мода на натуральную красоту, некоторые модницы позитивно отнеслись к моему шуточному предложению красить веки румянами из сафлора. Удобно иметь подружку, кстати. Когда мы с Хани помогли друг другу вымыть волосы, которые теперь были не просто чистыми, но и пахли превосходно, а потом заплели косы и уложили причёски, она предложила пойти через лес и собрать полыни. Я охотно согласилась. Что ж, праздник получился отнюдь не плохим, мне удалось получить удовольствие, но я уже скучала по милому одинокому уюту у Бо Нгаи. Мне хотелось просто поваляться в постели.

И только мы начали прощаться, как ко мне подошла какая-то маленькая миловидная женщина. Круглое лицо, щёчки, мягкий взгляд. К ней даже взрослые дамочки отнеслись с уважением, хотя женщина не была старухой. Что уж говорить о Гоын, которая перед ней превратилась в заискивающего ягнёнка. По всем признакам я поняла, кто эта женщина, ещё до того, как она представилась:

– Здравствуй, Суа. Меня зовут Минён. Минхо просил передать тебе подарок.

Что? Ещё один? Разве он не злится? На нас глядели абсолютно все. Вот почему этот парень так любит ставить меня в неловкое положение? Я с недоверием поглядела на подарок. Это было нечто объёмное, завёрнутое сейчас в бумагу. А! Я догадалась. Принимая подарок из рук женщины, чтобы уже, наконец, освободить её, я нащупала мягкую ткань. Хм, правда, ханбок? Никакого подвоха в этот раз?

– Я сама сшила, – со скромной улыбкой произнесла госпожа Минён (она такая маленькая, миленькая, к тому же мама Суюна, что я не могла думать о ней в неуважительном русле). – Мне много рассказывали о тебе.

– Правда?

Я начинала чувствовать, как горят мои щёки от стыда. Знать, что госпожа Минён узнала обо мне через слухи, а ещё хуже, если от Минхёка, Минхо или Суюна, и тем более знать, что теперь об этом факте знают и все вокруг, было как-то неловко.

– Я сшила этот ханбок, думая о тебе. Ты именно такая, какой я себе представляла. Очень надеюсь, что тебе понравится.

Не знаю, хорошо или плохо, но ничего недоброго от этой милейшей женщины ждать не приходилось. Отказаться от подарка после таких слов уж точно не было возможности, но из вежливости стоило поскромничать. Тут это считалось хорошим тоном (как и унижение себя или сглаживание заслуг или сложностей словом «немного»).

– Ох, это такой подарок… не знаю, достойна ли я.

– Пожалуйста, прими его. Если тебе неловко, Минхо просил сказать, чтобы ты посчитала это возвратом долга за ту одежду, которую он испортил по пути сюда.

В стороне послышались удивлённые вздохи. Девчонки, что вы там себе навоображали?! И, кстати, матушка, Вы уверены, что это была правильная формулировка? Такое ощущение, что Вы сдали Минхо с потрохами.

– Могу я посмотреть его сейчас? – я всё же приняла подарок.

– Конечно. Было бы прекрасно, если бы ты примерила его, чтобы я могла сразу что-то исправить.

Вот как? Мы отошли в сторонку. Госпожа Минён была молчалива, но по-матерински заботлива. Понятно теперь, почему всё же «матушка Минён»… Хани же была в восторге и с удовольствием помогала мне наряжаться. Но надо сказать, этот ханбок был просто великолепный, хотя, если подумать, не совсем «традиционный». Белая чогори была расшита серебряными нитями во флористическом орнаменте, на концах пэрэ и часть чогори над чхимой была вообще кружевная. Пышная юбка была нежно-розового цвета, но с внутренней стороны я заметила много узоров на привлечение всяких благ и защиту. Плиссированная наверху, эта чхима подчёркивала мою стройную фигуру. Откорым были под цвет юбки, но я заметила, с какой аккуратностью они были сделаны. Бывшая кисэн в таком наряде становилась благородной госпожой.