На чужом несчастье счастья не построишь

Трубников смотрел в окно. Уже стемнело. Прекрасная погода. Тихий и спокойный вечер. По Кировскому проспекту шли прохожие. В свете рекламных огней и фонарей они выглядели необычно. Лукашов тоже смотрел в окно, но не на прохожих, а на свою старую «Волгу». Думал о том, что, не дай Бог, его «старушка» прикажет долго жить. Он сам ремонтировал ее. Давно мечтал о новой машине, но не хотел брать в кредит. От тяжелых дум его отвлек шеф:

– Шантаж и провокации – зловонная грязь, да, ты прав. Шантажистов надо убивать. Провокаторов тоже.

– Тапком этого мерзавца! Как таракана!

– Слишком хитер таракан. Я вынужден терпеть его, говорить с ним.

– Если Левченко будет ходить к тебе, то все решат, что ты посредник между Левченко и кем-то, спрятавшим деньги и золото. Я бы так подумал. Начнут проверять всех твоих клиентов, бывших тоже. Ума не приложу, как избавиться от него? Не обращаться же в полицию с заявлением о шантаже!

– Пожалуй, это единственный случай, когда цель оправдывает средства. Законы и мораль можно забыть. Все средства хороши, только бы избавиться от него. Но не убивать же его! Я даже в 86 году не преступил черту, хотя мог. У меня пистолет был. Их было шестеро, а я один. Единственное, чего я боялся, когда оборонялся, чтобы кого-нибудь из нападавших случайно не убить. Убийство, даже когда речь идет о самообороне, недопустимо. Что-то меняется в душе, происходят необратимые процессы. Убивать нельзя никого, даже этого урода. Эврика! – радостно воскликнул Трубников, – есть идея! Я знаю, что можно сделать.

– Что? Поделись. Может быть, я смогу помочь?

– Сможешь. Сначала помогу ему избавиться от «хвоста».

– Избавиться? – Лукашов удивленно посмотрел на шефа, – но за ним наблюдают профессионалы! Двоих я лично знаю, они его не упустят!

– Они профессионалы, но ведь и он тоже не лыком шит. Хитер и изворотлив. Я уверен, что он сможет избавиться от слежки. Я дам ему пять тысяч рублей, которые он просит.

– Тю-ю-ю, – ответил Лукашов и сразу спохватился, – извини, нечаянно вырвалось. Ты это серьезно? Ты хочешь ему свои пять тысяч дать? Это же только начало. Потом он попросит пятьдесят. И ты снова дашь? У тебя так много денег?

– Денег много не бывает. Я дам ему деньги, но запишу их на счет Миронова, пусть оплачивает. Он дал мне широкие полномочия. Уверен, что получив деньги, Левченко оторвется от наблюдения.

– Подожди, – Лукашов набрал ртом побольше воздуха и выдохнул, – а как же Миша? Он так старательно слушает храп Левченко, сидя в соседнем номере. Он полон энтузиазма и рвется в бой. Ему надо прекратить наблюдение?

– Нет! Ни в коем случае! Левченко должен уверовать, что я принял правила игры, предложенные им. Он ничего не должен заподозрить! Не волнуйся. Миша потеряет его сам.

– Но это будет удар по его самолюбию.

– Удары надо переносить стоически, извлекая из них опыт. Пока Левченко под наблюдением, я не могу исполнить свой замысел. Я хочу напугать его. Напугать так, чтобы он навсегда забыл дорогу к моему агентству.

– Что-то я ничего не понимаю. Ему море по колено. Чем его испугать?

– Сфабриковать против него дело. А вот в этом мне понадобится твоя помощь.

– Прости, ты мне друг, но даже ради тебя я не стану нарушать закон. Как это сфабриковать дело? Какое дело?

– Не знаю, какое. Любое. Ты сам поищи. Предположим, завтра он снова появляется в моем офисе. Уходит от меня с деньгами. Как только Левченко оторвался от наблюдения (а мы об этом обязательно узнаем от Миши), ты начинаешь изучать ленту новостей. Ограбления, хулиганство, избиение – все годится. Хорошо бы, чтобы инцидент произошел ночью, чтобы была плохая видимость. В интернете есть программа, по которой я составлю фоторобот, похожий на Левченко. Ты возьмешь его и отправишься с ним к свидетелям, покажешь. Это ничего, что они не признают в Левченко обидчика. Главное дать делу ход.

– Извини, но ты сам не боишься потерять лицензию?

– За что? Моя лицензия дает мне право расследовать любое преступление. Я должен отчитываться только перед налоговой, а перед ней я чист. В данном случае я закон не нарушаю. Ты тоже. Ты выполняешь мое задание.

– Но Левченко же не дурак! Он сразу поймет, что ты блефуешь.

– Конечно. Он все поймет. Но что он сможет сделать? Заявит на меня в полицию? Он две недели как освободился. Теперь уже он будет вынужден играть по моим правилам. А я потребую, чтобы он оставил в покое не только меня, но и Евгению, ее дочь и всю их семью.

– Сдаюсь. Но все же рискованно.

– У тебя есть варианты?

– Я бы его убил!

– Хорошая мысль, но это тоже рискованно. Да и зачем пачкаться? Лучше и проще прогнать. Значит, договорились. А теперь по домам. Игорь дома один, волнуюсь за него.

– Я слышал, у него что-то с ногой?

– И с ногой, и с душой. Болезни роста.

– Подростковый возраст очень опасен. Насколько я заметил, он заражен романтизмом и пытается устроить мир на принципах справедливости. Он стихи не сочиняет?

– Да, начал венок сонетов. У него безответная любовь.

– Безответная любовь убивает человека, разрушает его. Не только подростка, любого человека. Чем ей не понравился Игорь?