На чужом несчастье счастья не построишь

– В данном случае он болеет диареей. Конечно, пройдет. Липкович лечит его гранатами. Трудно мне без Люды. Если бы она была сейчас рядом, мне было бы легче с Игорем. Она более чуткая, она лучше понимает его. Она в отличие от меня всегда может его успокоить. А я сколько ни говорю, как горохом об стену!

– Ничего, со временем пройдет. Игорь умный парень, справится сам.

***

В кабинет зашла Лена, вид у нее был растерянный и смущенный.

– Николай Федорович, – сказала она, – в приемной мужчина и женщина из Общества защиты животных. От них исходит такой сильный запах, что мне стало плохо.

– Зачем же ты позволила им завести в детективное агентство животных? – с укоризной ответил Трубников, – кто там? Собаки? И при чем здесь детективное агентство?

– Животных в приемной нет. Мужчина и женщина. Это от них пахнет.

– Интересно! – поднялся со своего стула Саша и решительно вышел в приемную.

Сразу же вернулся и подошел к окну, чтобы подышать.

– Ну вот! Видите! – обиженно сказала Лена, – от них так пахнет!

– От них не пахнет, – повернулся к шефу Саша, – от них воняет. Надо будет проветрить помещение. Очевидно, оба бомжа употребляют дешевое спиртное, это перегар! Женщину зовут Екатерина Степановна Григорьева – это мама Евгении Мироновой. А как зовут мужчину, не успел спросить, чуть не стошнило, в зобу дыханье сперло.

– Мать Евгении? – переспросил Трубников, – приведи их сюда, Лена.

Лена вышла и вскоре вернулась с мужчиной и женщиной, представила их:

– Григорьева Екатерина Степановна и ее друг Никишин Дмитрий Сергеевич, – и повернувшись к шефу, – Николай Федорович Трубников. Присаживайтесь, пожалуйста.

Саша предусмотрительно отодвинул к окну кресло, поставил посетителям два стула.

Мужчина давно не стриг волосы и не брился. Распахнутая на груди рубашка смахивала на старенькую выстиранную и заштопанную под мышками пижаму, но брюки еще вполне приличные. Резиновые пляжные тапки на босу ногу. Но все это меркло под его полным самоуверенности и гордости взглядом. Он сел на стул и по-хозяйски закинул ногу на ногу, руки спрятал в карманах брюк. Женщина, возраст которой было невозможно определить, смотрела обиженным взглядом. На ней были футболка и джинсы, на ногах такие же резиновые тапки черного цвета. С ними гармонировали черные пятки, длинные грязные ногти на руках и черные мешки под глазами.

– Добрый день, – начал Никишин, – мы пришли к вам за помощью, за советом. Я представляю Общество защиты бездомных животных. Вы знаете, сколько в Ростове бездомных собак и кошек?

– Нет, – честно ответил детектив, – кто подсказал вам прийти ко мне?

– Моя дочь, – тихо ответила Екатерина Степановна, – моя дочь замужем за уважаемым человеком. Вот в газете она стоит рядом с вами.

И снова «Свободное слово» оказалось на столе у Трубникова.

– Евгения Михайловна, – переспросил детектив, – посоветовала вам обратиться ко мне по поводу защиты животных?

– Нет, – ответила очень тихо Екатерина Степановна, —просто мы увидели снимок в газете. Она стоит рядом с вами.

– Евгения ваш единственный ребенок?

– Да, Евгеша одна, но золотая!

– Золотая с детства? – уточнил Трубников.

– С детства, – смущенно повторила Екатерина Степановна, – она в интернате. Я и сама детдомовская. Родственников нет, друзей нет. Я же ее в детдом не сдала, – она, наконец, подняла голову и с вызовом посмотрела в глаза детективу. – Я домой ее забирала. Евгеша у меня смышленая! Нашла подругу, к ней часто на каникулы. У ней и квартира и дача. А у меня-то жилья сроду не было! Я пока на ГПЗ-10 работала уборщицей в цехе, то койка в общаге была. А сейчас жить негде. То у Никиши, то где придется.

– У вас никогда не было своего жилья? – удивился Трубников.

Екатерина Степановна открыла и закрыла рот, смущенно смотрела на детектива. Не выдержала его взгляда, уставилась в пол.

– Было у нее жилье! – громко сказал ее друг, – продала бесплатно.

– Что ты говоришь? – возмутилась Екатерина Степановна, – я и не думала ничего продавать! Они сами! Сначала цыганка пришла. Позвонила в мою дверь, я открыла. Я ее не впускала! Она сама зашла! Потом они сами приходить стали. Я что ли продала?

– А кто же? – с презрением смотрел на нее Никишин.

– Они сами! Я не продавала, это они сами!

– Давно это было? – спросил детектив.

– Еще до меня, – ответил за нее друг, – а я уже десятый год возглавляю Общество защиты животных.

– Где же ваша дочь познакомилась с Мироновым?

– А я почем знаю? – искренне удивилась Екатерина Степановна, – она у меня умница! Она-то знает, с кем дружить, – и демонстративно отодвинулась от Никишина. – Евгеша молодец! Она ко мне кажный месяц приходит! Деньжат подбрасывает.

– Деньжат? – презрительно фыркнул ее друг, – да ее муж ого какими деньгами ворочает. А дочь бросает тебе кости с его стола! Но мы здесь не из-за нее! Вы знаете, сколько в Ростове бездомных собак?

– Подожди, – одернула его подруга, – ты еще про фонд не сказал.

– Я возглавляю Фонд защиты бездомных животных, – гордо произнес Никишин и попытался распрямить сутулые плечи. – Я сам лично каждый день кормлю многих бездомных собак и кошек.