На дальних берегах

Израильские войска закрепились на восточном берегу Суэцкого канала. Сам канал сейчас несудоходен, — в его фарватере затоплено несколько судов и барж. Из газет известно, что израильские захватчики на оккупированных землях наводят «новый порядок». Мечети рушатся. Население изгоняется. В Иерусалиме сионисты совершают паломничества к Стене плача, а чтобы улучшить обзор этой «реликвии», снесены с лица земли десятки жилых домов.

Вдоль Суэцкого канала захватчики создали так называемую «линию Барлева» (по имени начальника генерального штаба израильской армии). Она тянется более чем на двести километров. Стоимость ее более тридцати миллионов долларов. Генерал Барлев заявил, что израильские войска намерены находиться здесь «неопределенно долгое время». Они хотят использовать линию военных сооружений в целях «наступательной стратегии», мечтая «перепрыгнуть» на западный берег Суэцкого канала.

Воинственный пыл сионистов постоянно поддерживается щедрыми долларовыми инъекциями. Министр финансов Израиля публично заявил, что импорт военного снаряжения в 1969 году возрос по сравнению с 1968 годом в тринадцать раз! Показательно, что вместе с Англией и США военный потенциал Израиля взращивает и ФРГ, которая занимает второе место среди кредиторов Тель-Авива. Не желая забывать о былых успехах африканского корпуса Роммеля, Западная Германия предоставила Израилю полмиллиарда долларов безвозмездно. Неправда ли трогательная забота бывших нацистов о нынешних сионистах?

А Тель-Авиву все мало, и вот киевская уроженка Голда Меир, теперешний премьер-министр Израиля, отправляется за океан и уже не просит, а требует у Никсона ни мало ни много, а еще миллиард долларов и кроме того сто самолетов «Скайхок» и двадцать четыре «Фантома». И Никсон обещает, Никсон не может отказать, — ведь за спиной престарелой, но энергичной дамы из Тель-Авива стоят те, кто по-существу правит нынешней Америкой: Морганы, Андерсон, Макклой и многие другие.

Цепочка варварских преступлений сионистов на Ближнем Востоке, как видим, тянется в деловые и политические круги Бонна, Нью-Йорка и Вашингтона, Лондона и Парижа.

Нынешний Суэц напомнил мне печальные картины Смоленска, Витебска, Орши, — руины, гарь и пепел. От большого с населением двести шестьдесят тысяч человек города сейчас остались одни развалины. Но на обгоревших стенах домов выведены гордые, мужественные надписи: «Все арабы едины! У них одна рука!» И на эти развалины, увенчанные свободолюбивыми призывами, сионисты не прекращают варварских налетов. Над истерзанной землей стелется дым незатихающих пожарищ. Район, конечно, опасный, и у хозяев были основания беспокоиться, когда они давали согласие на нашу поездку к каналу.

Сопровождали гостей и давали пояснения военный губернатор Суэца г-н Хамид Махмуд и секретарь горкома АСС г-н Галам Саар. За разговором они то и дело поглядывали на знойное небо над головой.

— Ожидается налет? — спросил я.

— Они здесь постоянно, — проговорил губернатор и, сощурившись, долго всматривался в противоположный берег канала, где под слепящим солнцем желтели голые холмы Синайского полуострова.

Война везде война, и мне не нужно было ничего объяснять, когда я проходил по безлюдным, разбитым улицам Суэца. Как можно было понять, израильские летчики от души «порезвились» над мирным городом. И мне вспомнились недавние, всего три месяца назад, дебаты в Дели, на сессии Межпарламентского Союза, где израильский представитель Д. Хакоэн жаловался на ущемление свободы воздухоплавания для самолетов Израиля. Их, видите ли, время от времени сбивают! Очень бы я много дал, чтобы взять сейчас этого холуя сионистов за ворот и ткнуть его носом в результаты этого самого «воздухоплавания»! Какую, спрашивается, военную опасность представляет собой суэцкая школа-десятилетка? А мы побывали в ней и убедились, что она загорелась от прямого попадания бомбы. Являются ли военными объектами госпиталь, мечеть, кинотеатр, церковь? Мы постояли на их руинах, — все они разрушены целенаправленной бомбардировкой. Целые кварталы и улицы лежали в развалинах. В городе сейчас, как сказал г-н Галам Саар, едва ли наберется десять тысяч жителей.

Военный губернатор г-н Хамид Махмуд, одетый в легкую форму, в каскетке с козырьком, с удрученным видом направился внутрь церкви, стоявшей без купола в куче кирпичных обломков. Остерегаясь, как бы не свалилось на голову что-нибудь, за ним вошли представитель Сенегала г-н Л. Сиридхама, а также наш, можно сказать, земляк, парламентарий Иордании шейх Абдель Баки Гаммо. Печальное зрелище предстало глазам вошедших. Сквозь разбитый купол виднелось небо. Стены испещрены осколками, на полу груды щебня. Распятие каким-то чудом удержалось на стене, но Христос в мученическом венке сорвался и висел на одном гвозде, которым была пробита его левая рука. Попадание бомбы как бы прибавило ему мук: разбита голова, оторваны рука и нога.

Шейх Абдель Баки Гаммо скорбно покачал головой.

— Вот сфотографировать сейчас эту церковь, да и послать Никсону. Он же считает себя примерным христианином!