На дальних берегах

В последнее время театр Африки все более стремится высвободиться из-под влияния религиозной обрядности и пытается быть ближе к жизни современного общества. Уже сейчас можно различить два направления: театр, который еще тесно связан с религией и ее обрядами, и театр, почти полностью от этого освободившийся.

Нужно сказать, что это разделение театра имеет вековые корни. Если обратиться к истокам, то можно увидеть, что традиционный театр всегда являлся неотъемлемой частью надстройки африканского общества. В доколониальный период театр рождался там, где уже получили достаточное развитие общественно-политические отношения. Вот почему на него обрушился весь гнев христианских миссионеров. Впрочем, скоро они стали сообразительнее и постарались использовать склонность африканцев к театру. Их трудами на местные языки были переведены пьесы Шекспира, Мольера, Гёте. В Сенегале, например, в школе У. Понти, где готовились из африканцев чиновники колониальной администрации, впервые возник театр на французском языке. Примечательно, что в 1933 году учащиеся этой школы поставили первую африканскую пьесу.

Репертуар театра Понти соответствовал колониальным традициям. Пьесы в большинстве случаев были на историческую тему. Африканские короли изображались в них кровожадными тиранами, а колонизаторы — благородными просветителями.

Новый этап развития театрального искусства Африки начинается после второй мировой войны. Пьесы молодых драматургов призывали африканцев к борьбе против колониального гнета, отстаивали право Африки на свободу. Многим памятна в этом отношении пьеса сенегальского драматурга Ш. Ндао «Изгнание Альбури». Спектакль, поставленный в Дакаре режиссером Р. Эрмантье, вошел в золотой фонд сенегальского национального театра, одного из лучших в Африке.

Короче говоря, после достижения политической независимости в большинстве африканских стран театральному искусству стало уделяться большое внимание, как действенному средству в борьбе за экономическое и социальное освобождение.

Театр Дакара носит имя известного сенегальского артиста Даниэля Сорано. Уютный зал не поражает своими размерами, но в нем примерно девятьсот мест. Накануне открытия заседания Межпарламентского Союза в честь съезжавшихся делегаций в театре был дан большой концерт. Не стану перечислять всех номеров этого красочного и увлекательного зрелища. Искусство африканских народов очень самобытно, и приходится только поражаться той жизнестойкости, с которой местное население, несмотря на вековое владычество жестоких иноземцев, сумело сохранить в неприкосновенности святая святых души — народное искусство.

Два года назад в Дакаре состоялся Всемирный фестиваль афро-негритянского искусства. Дакар принимал гостей со всего Африканского континента, лучших представителей негритянского искусства обеих Америк и около тысячи иностранных гостей и туристов. Как раз к открытию этого фестиваля и был построен театр Даниэля Сорано.

На празднике с большим успехом выступил сенегальский ансамбль песни и танца. Как и большинство танцевальных коллективов, ансамбль был создан из непрофессиональных танцоров и певцов — народных запевал, плясунов и музыкантов, которые лучше всего могут познакомить зрителей с народными танцами страны. Руководителю ансамбля удалось создать подлинно национальный спектакль, в котором сохранены древние традиции пластического изобразительного танца, исполняемого под звуки тамтама и других народных инструментов. Теперь этот коллектив стал профессиональным, у него есть своя постоянная сцена — театр Даниэля Сорано. Ансамбль широко известен за пределами страны, недавно он побывал на гастролях и у нас в Советском Союзе.

Уже само начало концерта настроило переполненный зрительный зал на праздничный лад. Внезапно слишком сильный свет погас и зал погрузился в восхитительный полумрак, озаряемый золотистым сиянием роскошного занавеса. Момент, когда занавес неслышно пошел в сторону, остался незамеченным, потому что раздалась глухая зазывная дробь африканских барабанов и на сцене завертелись черные, обнаженные до пояса юноши в широких оранжевых шароварах. На головах танцоров соломенные шлемы с наушниками, руки, не останавливаясь, выбивают на барабанах подмывающий ритмичный мотив. Щедрый свет, льющийся сверху, блестит на великолепно развитых телах юношей. Танец все быстрее, и вот уже зал, завороженный им, начинает прихлопывать в ладоши и подпевать. На сцене бушует вихрь — так резки и стремительны движения танцоров. И в тот момент, когда танец, кажется, достигает своего апогея, на сцену врываются девушки, тоже обнаженные до пояса, в ярких ниспадающих на ноги юбках. Красочная феерия на сцене разгорается с новой силой, еще стремительней носятся скульптурные фигуры танцоров, блещет, гипнотизирует зал искрометный, какой-то тропической страстности танец…