На дальних берегах

Это у волоф имелась своеобразная каста гриотов — народных певцов, передающих из поколения в поколение народные предания и легенды о прошлом своей родины. Они создавали чудесные сказки и песни и были их исполнителями. Именно из волоф набирали знаменитых сенегальских стрелков, воевавших на полях сражений и в первую и во вторую мировые войны.

Так что неудивительно, что язык волоф в молодой развивающейся республике по-своему значению достигает уровня французского и, конечно же, весьма примечательно, что первой дамой из дипломатического мира Сенегала, занявшейся изучением коренного языка страны, является жена советского посла.

Обе женщины — жена посла и актриса — обращали на себя всеобщее внимание. Лилия Арсеньевна с непринужденной улыбкой хозяйки провела короткую церемонию обоюдного представления. Молодая актриса была настолько очаровательна, что у меня как-то само собой сложился удачный комплимент. Начало разговору таким образом было положено.

На прием в посольство Юнус Сей приехала одна, муж ее находился в Бельгии, поэтому молодую гостью опекала хозяйка приема.

— Давно ли вы играете в фильмах? — спросил я актрису.

Лилия Арсеньевна перевела, и вдруг обе женщины заразительно рассмеялись. Я несколько опешил.

— Юнус говорит, — с улыбкой перевела мне Лилия Арсеньевна быстрый ответ засмеявшейся актрисы, — разве она такая уж старуха, чтобы накопить солидный стаж?

— Да что вы! У меня и в мыслях не было…

И дальше разговор пошел, все так же перемежаясь легкими взаимными шутками. В частности, узнав, что нам предстоит ехать в Сен-Луи, актриса затрясла головой и сказала, что вот город, где ей именно хотелось бы жить. Это наша бывшая столица.

— Почему же?

— А вот поезжайте. Сами поймете. Впрочем, — добавила она со своей неизменной ослепительной улыбкой, — вам как мужчине, может быть, там и понравится…

Провожая нас в поездку в Сен-Луи, хозяин «Долепе» Коста Сариков хлопотал так, будто отправлял близких родственников. Накануне он устроил праздничный обед, пригласив нас и Соколова с супругой. Мадам Сариковой помогала ее младшая сестра, такая же, как и хозяйка, живая, энергичная француженка. Сам Коста, одетый в смокинг, в хлопоты женщин не вмешивался, он лишь проверил достаточно ли остужено вино. На французский манер обед начался с устриц с лимоном, затем подали салат, овощи, бульон. Но главным блюдом Коста наметил все же мясо по-болгарски, очень сочное, с острой ароматной приправой. Этим он как бы отдавал дань своей далекой родине. Мы принесли с собой «Петровскую водку», и хозяйка с сестрой, весело болтая за столом, отдали ей щедрую дань. Смакуя, они прихлебывали крепкий напиток и обменивались одобрительными замечаниями.

Обед прошел по-семейному и закончился поздно. Коста Сариков проводил нас до порога номеров. Расчувствовавшись, он заверил, что оставит за нами прежние удобные комнаты и не возьмет платы за те дни, что нас не будет в Дакаре.

— Приезжайте поскорее, — сказал он на прощание.

Мы выехали на машине торгового советника Б. Ф. Шишкина. Вел машину эксперт советского торгового представительства Г. Г. Чачанашвили, весьма искусный и лихой автомобилист. Двести шестьдесят четыре километра он пролетел за два с половиной часа. Впечатления были в общем теми же, что и в прошлом году, когда мы ехали в рабочий поселок Кайяр: унылые однообразные окрестности, солнце, жар и время от времени небольшие деревеньки с убогими хижинами-шалашами.

Разговор в дороге шел об охоте. В середине декабря, когда земля окончательно высохнет после долгих дождей и сделается твердой, как камень, когда ночи станут по-настоящему холодными, в Сенегале начинается знаменитый охотничий сезон. Правда, за последние десятилетия животный мир африканской саванны очень обеднел. Страусы и жирафы, которые наравне с баобабами были символами саванны, теперь почти полностью истреблены. И это не мудрено: ведь охота на страусов из-за чудесных перьев началась еще два века тому назад. В угоду моде истреблялись самые большие на земле птицы. Кстати, в наши дни то же самое происходит и с леопардами.

Несколько лет назад одна из самых знаменитых «звезд» мирового кино Джина Лоллобриджида надела и, следовательно, ввела в моду шубку из шкур леопарда. Началось повальное увлечение пятнистыми шубами. Причем богатые женщины, стремясь хоть чем-то быть похожими на «звезд», не довольствовались синтетикой «под леопарда», а непременно хотели иметь шубы из шкур настоящего леопарда. И началось истребление красавцев-зверей. В некоторых странах охоту запретили, но она продолжалась тайно. Чтобы уберечь леопардов от полного истребления, группа известных зоологов разных стран обратилась к Лоллобриджиде с мольбой перестать носить эту злополучную шубу. Кинозвезда вняла, и мода пошла на убыль. Леопарды были спасены. Но надолго ли?

Чтобы сохранить и восстановить сильно пострадавшую фауну, правительства молодых независимых стран стали создавать заповедники и запрещать охоту. В Сенегале разрешен лишь отстрел дичи в специальной зоне на юго-западе страны.