На дальних берегах

В настоящее время Сен-Луи превратился в центр крупного сельскохозяйственного района, производящего рис, африканское просо, сахарный тростник, хлопок. Как надеются местные патриоты, городу не удастся «заснуть под солнцем». С 1965 года в Сен-Луи находится объединенный комитет по эксплуатации бассейна реки Сенегал, созданный четырьмя государствами: Гвинеей, Мали, Мавританией, Сенегалом. Эти страны решили объединить усилия и разработать единый проект хозяйственного использования реки, включающей строительство электростанции, ирригационных систем и улучшение условий судоходства.

Изучением этого вопроса занимаются специалисты отдела технической помощи Организации объединенных наций, которые составляют проект с учетом пожеланий всех четырех стран.

При знакомстве с городом бросается в глаза обилие мечетей. Все-таки на такой небольшой городишко пятьдесят две мечети — многовато. Выясняется, что именно сюда, в населенные пункты долины реки Сенегал, задолго до появления европейцев проникло мусульманство. Это еще во времена Великих Империй. Сенегальцы — ревностные мусульмане. Они свято соблюдают религиозный ритуал. С наступлением сумерек останавливаются пешеходы, из машин выходят пассажиры, чтобы поклониться на восток, в сторону Мекки. Ежедневно мусульмане совершают несколько ритуальных молитв. Мы были свидетелями, как слуги в отелях и административных зданиях разворачивали прямо в коридорах свои молитвенные коврики и становились на колени в часы молитв. Места для молитв отведены возле каждой мастерской и небольших предприятий. Как правило, они обложены камешками и посыпаны песком. Нередко здесь можно увидеть хозяина мастерской и рабочих, которые, стоя на коленях, бьют поклоны и, глядя в небо, шепчут молитвы.

Религиозные праздники в Сенегале накладывают отпечаток на жизнь всей страны. Например, во время мусульманского поста, который длится ровно месяц, резко падает производительность труда. Пост запрещает даже проглатывать слюну — грех. Но зато рамазан, праздник окончания поста, выливается во всенародное торжество. А вскоре наступает и табаски — день первого барана. Во дворах мечетей не хватает места для молящихся, и они выстраиваются длинными рядами на площадях, а в деревнях — на пустыре за хижинами, лицом к востоку. Едва заканчивается молитва, вперед выводят самого большого, чисто вымытого и расчесанного барана, с круто загнутыми рогами. Это жертва аллаху за его благодеяния.

После церемонии жертвоприношения мужчины, продолжая петь молитвы, расходятся по домам. Все города и деревни оглашаются бараньим блеянием. Это в каждой семье режут барана.

Конечно, кое-где на мусульманство наступает уже католичество со школами, диспансерами, приютами для сирот при миссиях, но в Сен-Луи патриархальные нравы прижились крепко и всеми силами сопротивляются любой новизне.

Примечательностью Сен-Луи является река Сенегал, полноводная, пригодная для крупного судоходства. Это первая река к югу от Сахары, которой удается достичь океана. Она берет свое начало в горном массиве Фута-Джалон, «водонапорной башне» Западной Африки. Через реку французами построен ажурный, изящный мост. Блистающие в вечерних лучах солнца черные лимузины скатываются с моста и исчезают в узких пыльных улочках старинного городка.

На реке у самого выхода в океан приютился небольшой островок. Там живут рыбаки, функционирует рынок. Вытащенные на берег лодки, сохнущие сети, запах вареной и копченой рыбы, рев верблюдов, неохотно поднимающихся на ноги под жестокими ударами погонщиков. День кончается, наступает вечер, тихий час покоя, отдыха и молитв.

…Ранним утром, подойдя к окну своего номера, я первым делом увидел этот небольшой островок и за ним сонную бескрайнюю ширь океана. Солнце еще не взошло, но рыбаки уже были давно на ногах. Далеко на ровной глади спокойного океана чернели уходящие на промысел лодки.

Спустившись вниз, в холл гостиницы, я узнал, что приехал наш посол Дмитрий Семенович Никифоров. Он приехал один, без Лилии Арсеньевны. Дмитрий Семенович стоял в окружении группы людей, и я расслышал, что иногда в быстрый поток искристой французской речи вплетались отдельные русские слова, а иногда и целые фразы. Сам посол говорил по-французски безукоризненно, русская речь исходила от кого-то другого.

Загадка разрешилась, когда Дмитрий Семенович познакомил меня с невысоким сдержанным французом, как выяснилось, генеральным консулом Франции. Понимая мои затруднения с языком, консул вдруг заговорил со мной по-русски, причем это был не тот русский язык, которым владеют иностранцы, выучившие его по необходимости. Нет, со мной говорили на чистом русском языке, правда, с некоторыми запинками, свидетельствовавшими о том, что разговаривать консулу по-русски доводится очень редко.

Тема для разговора, таким образом, нашлась сразу. Отвечая на мой удивленный вопрос, консул сказал, что отец его француз, но мать — русская. И вот мать с малых лет заставляла его учить русский язык.