На дальних берегах

– Скорее, ассимилировали. После извержения, оставшиеся в живых покинули острова и перебрались на материк. Часть потом вернулась, но уже в Синий Камень, как наименее пострадавший город. Бурдигард оказался полностью погребен под песком и пеплом. А часть осела на новом месте. Так постепенно и смешались.

Я с восхищением глянула на новую группу потерянных эльфов. Это ж как вживую увидеть настоящего мамонта! Эльфы не подозревали о предстоящем вымирании и о чем-то весело переговаривались между собой. Да и вообще, я посмотрю, у них тут очень живенько сейчас.

Торговцы снуют с пирожками на развес. Стены занавешены полосатыми половичками и наверху, под самыми крышами домов, через улицу перекинуты разноцветные ленточки. И везде бордовые флажки с черным драконом в белую каемочку.

– Ой, а у них тут, похоже, какой-то праздник сегодня, – поделилась я наблюдениями с Архимагом. Он кивнул. Я вздохнула и не стала развивать тему. Пусть бдит, нам же безопаснее. Ник тоже идет предельно собранный и сосредоточенный. А вот у меня собраться, как-то не получалось. Где-то вдали слышались отголоски какого-то струнного инструмента, к которому примешивался варган. Один его знает, что это такое и по какому принципу звучит.

На улицах царило радостное возбуждение, как перед Новым годом. Чем ближе к центру, тем сильнее становился людской поток из радостных горожан и… в нем не было ни одного ребенка. Просто ни единого. Что это за всеобщий праздник такой, при котором детей запирают дома? Может, какая-то заморочка, связанная с иерархией и инициацией? Или весьма специфический праздник типа какого-нибудь Дня плодородия? Кто ж их, местных-то, разберет.

И еще я выяснила, что цветовая дифференциация штанов у них все-таки существует. Больше всего было одетых как мы – в коричневое. Это, видимо, самое низшее сословие. Должно быть, крестьяне. Были еще люди в синем, их я определила как ремесленников, очень уж характерно сбитые у них были от работы руки. Чуть выше, похоже, шли свекольные наряды, а еще желтые и зеленые. Кто есть кто я так и не догадалась, но держались они по отношению к коричневым и синим чуть особняком и свысока, однако совсем четкого отчуждения я не увидела. Наверное, тоже простолюдины, но рангом повыше.

– Сэнна, сдобы не желаете? – гаркнул над ухом торговец, обращаясь с дородной даме в синем платье с зелено-бордовой безрукавкой.

– Ох, сэнна, почто так кричите! – поразилась дама, оглядывая цепким взглядом опытного покупателя предложенный товар. – А давайте…

Я дернулась от неожиданности и замерла, придавленная внезапно возникшим и запоздалым вопросом:

– Аджим, – страшным шепотом позвала я и сама испугалась своего голоса, – а почему я понимаю вас? И вы меня? У нас же разные языки!

– Ничего необычного. Магическая адаптация при переносе, – пояснил он. – Попала бы тогда сразу к эльфам, настроилась бы на эльфийский.

– А их почему понимаю? – продолжила упорствовать я. – Нас же разделяют даже не столетия, а тысячелетия! В моем мире уже двести лет может быть критично, и ты не поймешь часть названий и оборотов, а пятьсот так вообще – считай, другой язык.

– Возможно, твой мир меняется намного быстрее этого. И люди в нем живут меньше. И их больше. Факторов много на самом деле. Давай потом эту тему обсудим? Не время пока что.

Не время так не время. Мы вышли на одну из центральных улиц и направились к храму. Людской поток ширился и разрастался. Прихрамовая площадь была забита до отказа. Мы встали с края, опасаясь попасть в круговерть. Да и не люблю я тесноту. В толпе легко потеряться, и тебя могут запинать. Я встала на цыпочки, пытаясь разглядеть хоть что-то поверх голов. Рядом со ступенями отдельно стояли люди в ярких одеждах – кажется, знать. И больше ничего интересного не происходило. Но, судя по напряженному ожиданию, планировалось.

– Братья и сестры! – площадь перекрыл зычный голос. От неожиданности я аж попятилась назад. – Владыка Мелдок будет говорить!

Ага. Значит, в этом отрезке времени Мелдок еще жив! Но уже построил курган имени себя! Как предусмотрительно, совсем как наши фараоны. Или не построил, а приспособил уже имеющееся? Уж очень обжито выглядели последние помещения, будто и не планировалось там никого хоронить

На полированной стене храма, как на проекторе, по пояс отразился толэльда в бордовой робе и золотом нагруднике с самоцветами. Голову эльфа венчала высокая шапка, наподобие фирменной боярской, их еще горлатными называют, но из бордового сукна и с вышитым черным драконом в серебряной рамочке. Так вот ты какой, легендарный жрец! А отлично придумали, всему народу видать – кто здесь власть. Надо им еще телевизор изобрести. В смысле, Аркару, а не культистам.

Между тем эльф самодовольно оглядел толпу и тут же смиренно опустил очи долу, заговорив прекрасно поставленным баритоном. Голос разнесся над площадью, словно от усилителей. Впрочем, почему словно? Есть же проекция, так почему бы не быть и усилителям?