На дальних берегах. Том первый

Бьернсон смял банку и кивнул в сторону покинутого поселения. И уже там, стоя перед очередной запертой дверью обнаружили, что весь инструмент унесли на катер. Гвоздев хотел сбегать за фомкой, но его остановили.

— Зачем? Смотри… — Бьернсон пробил сделанную из дюймовых досок дверь кулаком и, зацепившись за дыру, выдрал с корнем, — Вот и все. Что тут у нас?

— Барахло всякое, — посветил фонарем Семеныч, — Мебеля старые и прочая рухлядь.

— Ладно — потом посмотрим. Может чего и сгодится. Где вино, говоришь?

— Напротив…

— О! Джекпот! — Бьернсон выломал вторую дверь и осмотрелся, — Сегодня гуляем! А что на закуску?

Хомстед то ли боялся похудеть, то ли ждал голода, но запас еды хранил огромный. Кое-что успело пропасть, но вот сыры и консервы были в порядке. Так же, к восторгу Семеныча, в кладовой обнаружилось несколько мешков с картошкой.

— Родимая… Как же я по тебе скучал! Вот теперь-то мы ухи правильной наварим! Прям как надо! — он покосился на Слободана, который со странный выражением лица смотрел куда-то на полки, — Ты чего?

— Зеленый… Горошек… Еботе…

— Ну да? И че?

— Он из-за него свой корабль проебал…

Не особо деликатно пояснил Бьернсон, который принюхивался к сыровяленному окороку, пытаясь понять, должен он так пахнуть или нет. Гвоздев сделал удивленную гримасу и снял с полки банку консервированного горошка.

— Серьезно? Это как такой хреновиной можно целый корапь утопить?

— Как выяснилось — легко… Слушай — вот не пойму: сдохло оно, или мне кажется?

— Дай нюхну…

Семеныч обнюхал окорок со всех сторон, потом достал нож и, отрезав кусочек, осторожно попробовал.

— На вкус нормально… Заветрилось, может?

— Тухлятиной воняет… Чуешь?

— Чую… — кивнул Гвоздев потянув носом, — Может крыса где сдохла? Хотя Гарбарука для крыс маловата…

— В смысле «маловата»? — не понял Слободан, — Что тут, в Островах, за крысы?

— Обычные. С кораблей. Но, почему-то живут только в крупных поселениях. А в мелких городках или на природе не встречаются. И если люди уходят, то они тоже исчезают.

— Почему?

— Да я то откуда знаю? — Гвоздев пожал плечами, — Я тебе что? Крысолог?

— А откуда знаешь, что они в маленьких поселениях не живут?

— Сам видел. Как-то в Котеану одну приволок. В бочке с сухарями. Хотел прибить, но оказалось, что местные их никогда не видели. Я ей клетку соорудил и два или три дня показывал за деньги. А однажды ночью просыпаюсь от грохота — крыса в клетке бесоебит так, что на пол её скинула. Мечется, на прутья кидается. Потом завертелась волчком и сдохла.

— Отчего?

— Да хер её знает. Испугалась чего-то. Да где-ж воняет-то?

— А может вообще не здесь? — Бьернсон вышел и выбил дверь напротив — Тут хлам какой-то… Посвети.

— Это не хлам, а ценные вещи… И, сука, вот куда мой молоток делся!

Гвоздев пошарил в кладовке заставленной ящиками и бочками, выволок какой-то ящик и извлек из него легкий молоток с гвоздодером.

— Вот суки! А я на подсобника грешил… И остальное тоже пригодится… Тут краска, рогожа, прочий инструмент. И тут точно не пахнет. Пошли дальше.

Бьернсон высадил две оставшиеся двери, причем по модному, встав посредине и пробив их ударами в обе стороны после чего сморщился…

— Мокрые порты Ньерда… Кажись отсюда…

— Да я чую… — Семеныч натянул рубаху на нос, — Вот нахера ты, дурилка, двери настежь вынес?

— Да откуда-ж я знал?

— А мы что, по твоему искали? Фиалковый луг? Что воняет и искали… «Откуда он знал»? Ебать-копать… — Семеныч посветил в одну комнату, потом в другую, — Аж глаза режет… Что-ж тут сдохло? Пусто почти… Вот тут стул какой-то… Слободан, глянь, будь другом…

— А че сразу я?

— У тебя лицо умное.

Слободан, скорчив рожу, взял фонарь и, прижимая к лицу носовой платок, вошел в комнату шаря лучом по сторонам. В ней и правда было почти пусто, только у разбитого окна стоял стул.

— Окошко изнутри разбили…

— И что?

— Просто обратил внимание… — взобравшись на стул, Слободан осветил раму, — Это классическая загадка из детективов. Окно разбито, но осколков в помещении мало. Значит били отсюда-туда. О! А тут еще веревка валяется…

Слободан подергал торчавший из под завала кусок веревки. Потом слез со стула и посветил на пол.

— Пыльно… Все следы запорошило… — он прошелся по кругу светя на пол, — А это что? Похоже на воск… Кто-то стоял тут со свечой… Довольно долго. Дальше не ходил… Интересно.

— Что там такого интересного? — отодвинув Семеныча, Бьернсон сунулся в комнату и покрутил башкой, — Тут вообще нихрена нет, кроме этого стула.

— Вот именно это и интересно… Ты детективы читать любишь?

— Нет. Я только наставления всякие читал, да и то потому, что Вад заставил.

— А я, раньше, любил. Ты про Серго Вуковича слышал?

— Нет. Это писатель?

— Детектив.

— Книга так называется, что ли?

— Да нет! Детектив, это человек, который расследует разные преступления.

— А как ты его читал?

— И жанр, который описывает такие расследования, тоже называется «детектив».

— Че-то херня какая-то..? — не понял Бьернсон, — И то «детектив» и это.

— Ну ты даешь, — изумился Семеныч, — Даже я знаю! Вот смотри: этот брусок он какой?

— Деревянный…

— И ты тоже «деревянный», хоть и не брусок. Понял?