На дальних берегах. Том первый

— Потом… Потом страдать и надеяться, что повезет адаптироваться, отделавшись чем-то вроде моего набора. Шансы, кстати, неплохие — если молод, здоров и хорошая наследственность, то процентов восемьдесят на то, что сохранишь рассудок. Многие рискуют.

— Ясно… — кивнув, «Обух» посмотрел на фреску, — А это что?

— Бесценное свидетельство. Судя по тому, что здесь изображено, имперцы пытались проложить дорогу на Арш. Но их остановили.

— Кто?

— Наши предки, разумеется. Очень многие думают, что большую часть знаний в данной области мы получили, присвоив архивы Ордена Глашатаев. Это не так. Задолго до этого, мы смогли остановить имперскую экспансию на наш континент и, возможно, были первыми, кто смог нанести им серьезное поражение. И эта фреска тому доказательство. Имперцы не очень любили увековечивать свои неудачи, но для нас сделали исключение, настолько их потряс тот отпор, который они получили.

— Можем, когда захотим…

«Обух» новыми глазами посмотрел на фреску, изображавшую сцену побоища. Крохотные фигурки легионеров в ужасе бежали от бородатого бледного старца с синими, как лед, глазами, бившего их студеными вихрями. Нагая рыжеволосая девушка вонзала длинные когти в грудь имперского жреца. Огромный, утыканный копьями великан, собирал кровавую жатву исполинской секирой. В центре легат в красном плаще припал на колено, тщетно пытаясь отразить удар жуткого воина — художник не пожалел таланта изображая его звериную, кровожадную натуру.

— Ну — ничего нового. Мы плохие, злые, дикие, а они хорошие, прям не знаю за что, побитые. А деваха хороша. Она что — прям нагишом в бой полезла?

— Да. Для лесных ведьм такое было вполне нормально. Это, кстати, насколько я понимаю, Всеслава Лютая.

— А старик — тот, кто я думаю?

— Почему нет? Хотя, возможно, фреска носит аллегорический характер.

— Я его всегда добрым считал. С другой стороны — мой дед во мне тоже души не чаял, а на войне, если документам верить, народу много положил. Так что, видимо, кому как…

— Кому как…

— Ладно — занимайтесь… Дело и в правду важное. Может еще одну дохтурскую защитите.

— Спасибо… Меня кстати, Олег Семенович Трясов зовут.

— Знаю — командир заставил вас всех выучить, включая биографию. Чтобы выкупить подмену, если что. А я — Слава Обухов. Будем знакомы.

«Обух» поправил пулемет на груди и, кивнув, пошел дальше, чтобы не отвлекать человека от важной научной работы.

* * *

«Дорога! Нормальная, кость ей в глотку, ровная, сухая мощеная дорога!» — после двух дней ковыляния то по грязи, то по камням, то по вообще хрен пойми чему, «Малыш» не смог сдержать эмоций и демонстративно обнял плотно подогнанные плиты.

— Что еще бойцу для счастья надо..? — философски заметил Шмель дымя из под маски папиросой, — Тут быстро учишься радоваться малому.

— Ты опять там, что-ли, смолишь? — оглянулся на него Ладов, — Расслабился?

— Да я напряжен, как хряк перед праздником! Просто, когда еще случай выдастся, с такой обстановкой?

— Ладно — кури пока… — махнув рукой, Ладов сверился с картой, — Время есть.

— Спасибо, командир! Ты настоящий друг, брат, почти сестра…

— Разговорчики в строю… Николай Николаевич — вы с нами?

— Я? Где? А! Да! — Земцов, воспользовавшись тем, что не надо было постоянно смотреть под ноги, погрузился в свои мысли, — Я просто размышляю над вчерашним. Над тем, что сказал Наблюдатель.

— Я тоже над этим думаю, — Ладов покосился на лигнар, который шел вместе с группой, с интересом разглядывая бойцов и их снаряжение, — Пытаюсь понять, можно ли ему доверять?

— Ну, мне его шок, когда я попытался с ним заговорить, показался вполне искренним.

— Шок пройдет, вопрос в том, что дальше? Мы не можем его взять внутрь Комплекса.

— Можем договорится, чтобы его забрали. У нас ведь будут еще сеансы связи? Он настоящая кладезь знаний как о «Тени», так и о «Имитаторах» и их хозяевах.

— И потенциальная угроза. «Тень» сильно коверкает всех, кто в неё попадает. А он провел тут века. Кто знает, что с ним могло произойти за это время? «Потомков» помните?

— Да. И Наблюдатель, в отличие от них, сохранил разум и способность к диалогу. Даже если это место как-то его изменило, устойчивость все равно поразительная. И это нам тоже желательно изучить.

— Хорошо — я доложу о нем и пусть наши сами думают, куда его девать…

Подняв руку, Ладов приказал остановится, после чего внимательно вгляделся в туман.

— Что такое?

— Кажется, мы у Обелиска. Там не должно никого быть, но здесь лучше готовится к худшему. Всем приготовится! Заходим и сразу осмотр. Вперед!