На Дедиловском направлении. Великая Отечественная война на территории Киреевского района

Поджигатели не все ушли. Их на той стороне реки на Жиловском поле, видимо на выселки шли. Наша кавалеристы автоматчики в деревне появились, смотрят всё горит, спросили кто это так, а люди говорят, а вот эти сволочи туда пошли, они их догнали и обстреляли из автоматов. Канистры взорвались и некоторые бегали по полю живыми факелами. Один кричал «Раухен, Раухен». Когда наши наступли с Покровки наступали танки и там был танк КВ, которым командовал Лепёхин Илья Сергеевич. Он теперь умер у него много боевых наград. Он жил на горе, а его брат от меня через 2 дома. Это он тот танк подбил. В подбитый танк врезались 2 БТРа и разбились, немцы побежали к реке и их всех тут перебили.

В районе Хрущёвки были сильные бои. Там был такой случай. Наш военнопленный был задействован в обслуге в немецкой части, и он вёл разведку и передавал нашим как то сведения и когда немцев погнали, то он присоединился к нашим войскам.

Весной 42 года, когда снег таял на Покровке у дороги у Жилой вымыло нашего офицера, он только чуть присыпан был, а потом когда убитых собирали их сначала похоронили на Михайловском кладбище, а потом у Кургана. Весной же, как растаял снег, мы собирали и хоронили трупы наших бойцов, которые погибли у д. Криволучье в Машутинском переулке. Их было много. Они пролежали всю зиму и никто не позарился на их полушубки, как погибли они, так и лежали.

Когда моя дочь перешла в 9 класс, мы с ней поехали в Москву покупать пальто. А она мне говорит, мам ты давно хотела в Сталинград, брата своего найти, поехали. Ну мы и поехали в Сталинград. Пошли на Мамаев курган, а там на стенах списки погибших, ну и начали читать эти списки и на 26 знамени она нашла фамилию моего брата Тихонов Михаил Ильич. Мы подошли к начальнику караула и спросили, что мы можем сделать. Он сказал, что можете принести венок, цветы, а где вы остановились, мы только приехали. Он написал нам бронь на гостиницу. Утром сюда приходите. Мы пришли, нам дали 2 деревца, 2 березки и лопату. Сажайте. Номер присвоили. Нас не будет, дети внуки, правнуки. Аллея погибших будет существовать всегда. Нас сфотографировали на фоне кургана и берёзок, а потом фотографии выслали нам на дом. Едем обратно моя дочь мне говорит, видишь какие вы раньше были патриоты, а мы сейчас что ни к чему не готовы. Заканчивает она школу и поступает в Тульский политехнический институт. Два с половиной года проучилась, мне ничего не говоря. Говорит выходи сегодня в 2 часа дня на огород, а зачем? А там увидишь. Ну мы вышли на огород с меньшой дочерью, летит пятёрка самолётов, вдруг один отделяется и над огородом проделал все фигуры высшего пилотажа покачал крыльями и вернулся в строй. Тут уж я поняла кто это. Оказалось, что она год прыгала с парашютом, а потом стала летать на самолёте ЯК-50. Другая дочка заканчивает школу идёт в медучилище.

Я переписывалась с бойцами 299 СД, их после войны всего 13 человек в живых осталось, письма у меня целы. Они от нас отступали пешком под Александров и Евгений Шредер там подбил немецкий танк. Они сюда приезжали, встречались со школьниками. Была у нас в школе хорошая комната боевой славы, но когда ушла на пенсию большая часть материалов исчезла. Их вроде передали в музей на Кургане, там Клепиков директором был, а потом куда всё подевалось не известно, здание музея сгорело. У меня есть фотографии и письма. Наши рапорты ветеранам.

Бурцев Петр Петрович (рассказ)

Петя проснулся очень рано и лежал на полатях. Очень не хотелось открывать глаза, но еще больше не хотелось вставать и вылезать из своего теплого убежища. За ночь в доме стало прохладно, печь еще не топили. Темнота обостряла все его чувства, но самое главное чувство голода. Петя услышал как встала мама и вскоре загорелась лампада и дом наполнился тусклым, мерцающим светом. Где-то на севере слышалась канонада, это шли бои и наши уже начали бить фашистов.

– Петя– петушок, вставай, – ласково сказала мама и потрогала его за плечо.

Петя притворился спящим, но через некоторое время встал и приступил к своим обязанностям. Отец воевал на фронте, а он дома, в свои 12 лет, старший мужчина. Принес дров, натаскал воды из колодца. На завтрак мама дала суп из мелко накрошенных картофельных очисток, куда положила сушеной зелени и слегка подбелила молоком. Корова – это единственное что удалось сохранить из домашней скотины и птицы. Шла третья неделя фашисткой оккупации Дедилова.