На день погребения моего (ЛП)

— Вы — барышня видная, ничего не поделать. Когда переселитесь в новое тело, подумайте о чем-нибудь немного менее ярком. Какой-нибудь представитель царства растений — беспроигрышный вариант.

— Вы хотите, чтобы я попыталась переродиться в овощ?

— Ничто в доктрине Пифагора не противоречит этому.

  —Умеете вы ободрить, Великий Коген.

— Всего лишь прошу вас быть осмотрительной. Сколь отчаянно материальны ни были бы эти двое, их преданность не принадлежит физическому миру.

— Они из плоти, но не от мира сего? Как необычно. Как это возможно? Звучит, как математика, но более практическая.

— Кстати, это доставили для вас.

Он вручил ей пакет, который, как оказалось, подвергся какой-то гневной обработке на почте. Она развязала длинную ленту, развязала уже потрепанную оберточную бумагу и достала том ин-фолио в недорогом переплете с четырехцветной хромолитографией, на обложке была изображена молодая женщина в провокационной позе, которую можно увидеть на открытках с морских курортов, она прижала палец к своим пухлым блестящим губам.

— Бесшумное платье Снэззбери, — громко прочла Яшмин. — Работает по принципу интерференции волн, взаимного стирания звуков, ходьба, по сути, циклическое явление, и характерный шелест обычного платья — с легкостью рассчитываемое усложнение лежащей в его основе частоты перемещения... Лишь недавно в научной лаборатории д-ра Снэззбери в Оксфордском университете было совершено открытие о том, что каждый индивидуальный туалет необходимо настраивать на свою собственную волну с помощью определенных структурных корректировок при пошиве...

—Это материализовалось в столовой, — пожал плечами Коген, — или нас топорно заставляют в это поверить. Проделки Рэнфрю. Тухлый фарс как раз в его стиле.

— Здесь записка: «У каждой девушки должно быть такое платье. Никогда не знаешь, когда оно может пригодиться. Ваш заказ утвердили. Приводите своих очаровательных подруг». Адрес, дата и время».

  Она протянула ему лист бумаги.

 — Это может быть опасно.

  Но Яшмин интересовала общая задача.

— Предположим, что характеристика бесшумности имеет смысл только в помещении, но для чего: для незаметности, для размышлений, средство для достижения цели, цели как таковой — при каких обстоятельствах женщина может захотеть, чтобы ее платье не шелестело? Почему бы просто не надеть брюки и рубашку?

— Когда ей необходимо появиться на публике убедительно женственной, — предположил Великий Коген, — в то же время частным образом выполняя тайное задание.

 —  Шпионаж.

Должно быть, ему известно, что вы будете рассказывать нам обо всем.

— Разве?

— Мисс Хафкорт, вы пытаетесь флиртовать со мной? Прекратите. Великие Когены флиртоустойчивы. Часть Клятвы. Признаю, я любопытен, так же, как и вы, без сомнения. Мой совет: запишитесь на примерку и разузнайте, что к чему. Расскажите, о чем сочтете нужным.

На самом деле всё оказалось немного более зловещим. Те, чьей обязанностью было отслеживание новейших изобретений, которые могли бы стать потенциальным оружием, как бы далеко они не находились, и выявление связей с военными и политическими событиями в Европе, наблюдали за продажами Бесшумных Платьев, за последние дни пошедшими в гору, с объяснимой тревогой, составляя пространные отчеты, которые включали всё — от перемещения войск на Балканах до цен на бриллианты в Бельгии.

 — Прекрасно, берем сотню.

  Пауза.

— Потребуется аванс. Вы, джентльмены...это...

 Его взгляд застыл на огромной пачке банкнот, которую эмиссар достал из темного кожаного портфеля с соответствующей тисненой Печатью.

— Этого будет достаточно?

А когда важные персоны покинули помещение:

— Сотня женщин в движении, и все бесшумные? Как долго? Позвольте отнестись к этому скептически. Зеленые, белые и лиловые полоски, полагаю.

—Нет, это не суфражистки. Хотят черный крепон с полушерстяной подкладкой. Понятия не имеем, мы — просто посредники.

Несмотря на это, их голос заметно дрожал от гинекофобии, или боязни женщин, бесшумных женщин в этих абсолютно бесшумных черных платьях, идущих по коридорам, которые, кажется, удаляются от них в бесконечность, вероятно, также боязнь самих этих коридоров без эха, особенно — плохо освещенных...никаких музыкальных фрагментов в отдалении, нет удобства комментирования, их руки не заняты зонтами, веерами, лампами или оружием...следует ли подождать, отступить, в панике развернуться и убежать? Какова тайная цель? И еще более тревожащий вопрос: каковы масштабы официальной поддержки?

Яшмин, Лорелея, Ноэллин и Фауна, решили прогулять учебу в Лондоне под предлогом примерки платьев Снэззбери, их пригласили в ателье, находившееся в мрачном промышленном здании, вероятно, ближе к Чэринг-Кросс-Роуд, чем к Риджент-Стрит, за углом, всегда в тени окружающих высотных зданий.

Вывеска, современным шрифтом напоминавшая вход в Парижское Метро, гласила: «L'ARIMEAUX ET QUEURLIS, TAILLEURS

  POUR DAMES»

 — Вот основные модели... Мадемуазель? Извольте.