На день погребения моего (ЛП)

Далли ожидала увидеть пожилую женщину с разрушенными чертами, некое человеческое палаццо. А вместо этого — ясноглазая росинка, которой Время, кажется, если так можно сказать о Времени, никогда не касалось. Был еще и Князь, но он редко бывал дома. По словам Хантера, он много путешествовал, но Хантер многое недоговаривал.

Что заинтриговало Далли во внутренних пространствах палаццо Спонджиатоста, когда она несколько раз улучила момент послоняться по коридорам и прихожим — резкие изменения масштабов, почти театральное расширение от удобных, темных, соразмерных человеку переулков к необъятному бездорожью и свету площади Святого Марка. Темно-красные изразцы, портик Римского Композитного Ордера, огромные декоративные урны, бурый свет, камелия, мирт, герань, фонтаны, откосы, узкие протоки и миниатюрные мосты, включенные в структуру палаццо, слишком много слуг, чтобы Далли могла их всех запомнить.

На самом деле Княгинь могло быть несколько — она, кажется, была повсюду, Далли могла бы поклясться, что у нее было несколько непоследовательных обличий, хотя то, что мелькало на периферии зрения Далли, всегда имело для нее статус сна. Фокусы с зеркалами? Лука мог бы сказать точно. Где бы он ни был, он и Эрлис.

Вскоре она получила новости. Однажды слуга принес ей записку. С ветром бора в город ворвалась Бриа Зомбини. Она остановилась в крохотной гостинице за Железным Мостом в Дорсодуро. Далли пришла в платье, которое ей по доброте душевной одолжила Княгиня. Бриа была в туфлях на высоком каблуке, это уравновесило тот дюйм, на который Далли выросла за прошлый год, так что они поприветствовали друг друга глаза в глаза. Далли увидела сдержанную юную леди, ее волосы были уложены под широкополой парижской шляпой, она вытерла пот с верхней губы и воскликнула: «Черт возьми!», совсем как обычно.

   Они под руку прогуливалась по набережной Дзаттере.

— Побывала везде, — сказала Бриа. — Задержалась по просьбам общественности, парочка коронованных особ, ты знаешь, всё как обычно. Сейчас они все собираются плыть обратно, предполагается, что я встречу их в Гавре, случайно оказавшись по эту сторону Альп, думаю, я туда загляну.

  — О, Бри, я ужасно по тебе скучала, ты знаешь...

   Бриа слегка прищурилась и кивнула:

— Но Венеция поглотила тебя, и теперь ты думаешь, что хочешь остаться здесь навсегда.

 — Ты научилась читать мысли.

  — Это сквозило в каждой букве твоих писем - сложно было не заметить.

  — Как поживает наша мама?

  Бриа пожала плечами:

— Полагаю, ей намного проще скучать, когда существует расстояние в промежутке.

 — Вы...ссоритесь?

— Ха-ха! Она будет счастлива, только когда я умру или уеду.

 — А что насчет Луки?

— А что насчет него? Он итальянец, мы с ним одной национальности. Думает, что я — какая-то юная монахиня, которую нужно держать за воротами на замке. Так что их двое на одного, отлично, да?

   Далли склонила голову и посмотрела на нее сквозь опущенные ресницы:

  — Мальчики...

— Мальчики, мужчины, какая разница, предполагается, что я должна игнорировать любое внимание, мама, сама знаешь, какие они здесь.

Бриа улыбнулась, как когда-то — юная своевольная Далли, улыбку которую она поймала, и прежде, чем они это поняли, они столкнулись лбами, растрепанные волосы перемешались, соприкоснулись третьим глазом и начали тихонько смеяться, хотя ни одна из них не видела для этого веской причины.

— Ладно. Так что мне им сказать? Собираешься присылать денежные переводы?

   Смех Далли увял:

  — О...думаю, нет.

— Почему? Папа думает, что ты можешь захотеть остаться. Он говорит, что не может себе этого позволить.

 — Здесь другое.

— Да? Друг-джентльмен, о котором я должна знать? Здесь по адресу Спонджиатоста?

  — Не совсем.

  — Ничего похожего, хм..., — она экспрессивно размахивала руками.

 —  Ха. Ничего не попишешь.

  — Да, наслаждайся, пока можешь, ты — еще ребенок.

 — Жаль, что я не...

Бриа, долго не раздумывая, распростерла объятия, и хлюпающая носом Далли оказалась прямо в них. Немного погодя:

  — Да перестань, тебе не дашь ни днем больше тридцати.

  — Нужна сигарета — вот что, у тебя случайно не...

  — Минутку.

  — Слушай, хороший портсигар.

  — Шведский страховой агент. Вольф. Нет, Пуцци.

  — Да, Вольф — это тот с женой и детьми.

  — Спасибо.

   Они закурили.

Однажды Хантер пришел в солнцезащитных очках, широкополой шляпе и рыбацком комбинезоне.

  — Не хочешь прокатиться на лодке?

 — Сейчас только шляпку одолжу — и прямо туда.

Некоторые друзья-художники составляли топографическую карту на день. Вода в каналах была матово-зеленой. В пункте Догана, где Большой канал встречался с Лагуной, цвет воды стал голубым.

  — Никогда такого не было, — сказал Хантер.

—  А сегодня есть, — ответил бодрый юноша на кассе.