На Диком Западе. Том 2

— Джонс с Гарфильдом поехал в Литл Джен на собрание тамошних регуляторов. От приехавших к Аткинсу Кука и Куртиса я узнал, что регуляторы сегодня не приняли никаких решительных мер, так что в этом отношении все идет прекрасно. Что же касается краснокожего, то именно вам-то, Джонсон, и не следует относиться к этому столь легкомысленно. Вы прекрасно знаете, что между вами существуют личные счеты и что индеец с особенным старанием отыскивает вас.

— Меня? — с беспокойством спросил Джонсон. — Каким образом он мог отыскать мои следы, когда Гарфильд, со всеми своими приятелями гнавшийся за мною, не мог ничего найти?

— А вы проходили сегодня по тропинке, которая идет от хижины к ферме Аткинса? — спросил Уэстон.

— Да, и всего с полчаса назад. Но зачем же вам понадобилось это знать?

— Сейчас я шел по той же тропинке. Огибая какое-то свалившееся дерево, я услыхал подозрительный шум. Сначала я подумал, что это медведь или какое-нибудь другое животное, но, к изумлению своему, увидал впереди себя индейца, нагнувшегося к земле и тщательно рассматривавшего дорогу. Избегнуть встречи было нельзя. Я пошел вперед, не думая скрываться от него. Тут я заметил, что индеец, находившийся всего шагах в пятнадцати от меня, прикладывал к ясным отпечаткам чьих-то ног рукоятку своего томагавка, очевидно, сверяя с чем-то. Наконец, он поднялся с колен, сделал угрожающий жест в направлении этой хижины и скрылся в лесу.

— Чьи же это были следы? — быстро спросил Джонсон.

— Ваши, — отвечал авантюрист, — по уходе краснокожего я рассмотрел их и убедился, что это точные отпечатки ваших ног!

— Отчего же вы не проследили индейца дальше? — спросил Коттон, тогда как Джонсон, пораженный сообщением товарища, стиснув зубы, в волнении заходил по хижине.

— Да, куда он направился? — спросил он, останавливаясь перед Уэстоном.

— Сначала я подумал, что выслеживать его опасно! — отвечал тот. — Но все таки решился, взобравшись на холм, узнать хотя бы направление, по которому он пошел. Вскоре я увидел, что за оврагом блеснул огонек. Очевидно, индеец разложил костер и расположился там на ночлег.

— А где это? — отрывисто спросил Джонсон.

— У подошвы холма, там, где последнею бурей вырвано много деревьев и повалено вдоль его склонов.

— Значит, там, где мы недавно убили дикую кошку?

— Да, там. Я заметил, что Ассовум расположился под выдавшейся вперед скалой, где, очевидно, рассчитывает укрыться от дождя!

— Ну, ему не долго придется укрываться там! — злобно прошептал Джонсон. С этими словами он схватил винтовку и начал заряжать ее.

— Что это вы собираетесь делать? — удивился Коттон.

— Раз навсегда свести счеты с краснокожим дьяволом! — гневно произнес Джонсон.

— По-моему, это и неосторожно, и бессмысленно! — возразил Коттон.

— Вы можете думать все, что вам заблагорассудится, но я не успокоюсь до тех пор, пока этот несчастный шпион не очутится на том свете!

— Во всяком случае, — попытался уговорить Джонсона Коттон, — не пускайте в дело винтовку! Выстрел ночью привлечет всеобщее внимание, а это нам повредит. Возьмите лучше стрелы, которые я обещался вам приготовить. Умеете стрелять из лука?

— Не хуже любого индейца! — с гордостью отвечал Джонсон.

— Ну-ка, попробуйте! — сказал Коттон. Он быстро взобрался по лестнице на чердак и принес прекрасный лук с несколькими стрелами. — Стреляйте вон в ту картофелину, что лежит на очаге!

Джонсон взял лук и отошел в противоположный угол хижины. Внимательно прицелившись, он спустил тетиву. Стрела, свистнув в воздухе, пронзила картофелину как раз в середине.

— Браво! — в один голос воскликнули сообщники.

— Постарайтесь также удачно попасть в сердце краснокожего! — добавил Коттон.

— Я все-таки боюсь, что этим оружием можно только ранить человека, но не убить его, — в раздумье произнес Джонсон.

— Что вы плетете! — обиделся за свое оружие Коттон. — Достаточно ничтожной царапины, чтобы раненый в руку или хотя бы в палец, через пять минут превратился в безжизненный труп!

— Неужели этот яд так смертоносен?

— Я уверен в этом, как в самом себе!

— Господа, прошу вас, пощадите этого краснокожего! — с жаром воскликнул Уэстон. — Зачем проливать кровь совершенно безвинного человека? Нет, как хотите, но я вам больше не товарищ: пролить кровь человека — для вас все равно что убить оленя или медведя!

— Что за глупости! — иронически произнес Джонсон, рассматривая стрелы, которые держал в руке. — Вы рассуждаете как баба. Какое вам дело до того, что я намерен делать? Индеец должен умереть, и умрет, что бы вы там ни болтали!

— В таком случае это мое последнее свидание с вами! — решительно произнес Уэстон. — Пусть вы одни будете виновны в этом убийстве! Завтра же я возвращаюсь в Миссури. Я сговаривался с вами воровать лошадей, но становиться участником убийств не намерен. Прощайте!

С этими словами Уэстон встал и собрался выйти из хижины.

— Стойте! — закричал Джонсон, загораживая ему дорогу При этом он, как бы нечаянно, направил концы отравленных стрел прямо ему к груди. — Вы, кажется, собираетесь нас предать?

— Караул! — в ужасе закричал Уэстон, отступая перед страшным оружием. — Помогите!