На дне озерном

– Я хочу знать, что делает этот ключ.

– Объединяет все осколки в один, – мигом отозвалась Хозяйка, как вдруг исчезла.

Даша быстро заморгала, но стул напротив остался пустым. Только спустя какое-то время она снова появилась. На лице её играла победная улыбка.

– Сделки не будет.

– Почему это?

– Нужно задавать правильные вопросы, – улыбка стала ещё шире. – А раз о фокусах времени и друге детства ты ничего знать не хочешь, будь в счастливом неведении.

– Матвей… – только и смогла вымолвить Даша.

Глава 12 Хранитель ничего

Тоня пришла в себя от сильного грохота где-то поблизости. Зрение так и не вернулось, но она всё равно вскочила, ощупывая все вокруг пальцами. Звук повторился. Он звучал как удар по погремушке, полной всякой звенящей ерунды.

– Шкаф… – опомнилась Тоня и поспешила к погребу.

Витька был уверен, что Матвей не сможет выбраться. К тому же Даша заперла того на замок, который можно было вскрыть только снаружи. Как же тогда Матвей мог раскачивать шкаф?

Чем ближе она подходила, тем громче был грохот. Лишь уперевшись руками в деревянную коробку, Тоня осознала, что стоит та не на своем месте, а сильно левее, цепляя крышку погреба только одной ножкой.

Ещё одного удара хватило, чтобы шкаф накренился, падая к стене. Тоня отскочила, а следом раздался звук битого стекла – створки и часть хрупкого содержимого были разбиты вдребезги.

Раздался скрип петель, а за ним и половиц – пленник ступил на один пол с Тоней.

Она дала лишь мгновение посмотреть на себя, после чего сорвалась с места.

– Стой, куда!

Убегая, Тоня бросала за собой стулья, закрывала двери, а в комнате и вовсе успела задвинуть старое кресло. Следом за топотом раздался удар, но дверь выдержала, пускай кресло немного отодвинулось.

Она оказалась в ловушке. Здесь Матвей мог вот-вот её настигнуть, и единственным способом сбежать оставалось окно. Но там, за пределами дома её уже поджидала Хозяйка. Хотя…

Когда они хоронили Светлану, та не явилась. То ли снег её напугал, то ли…

Молитва. Почти всё то время Витька читал молитву. Могла ли она отпугнуть озёрную нечисть? Даша что-то говорила про их батюшку, который пал, превратившись в чудовище. Выходит, бог не так уж и силён против Хозяйки.

Тем временем Матвей бил в дверь всё сильнее, судя по ударам подключая не только кулаки, но и ноги. Тоня нащупала икону в левом углу вместе со свечкой в лампадке, схватила их и поспешила к окну. В момент, когда раздался треск, и дверь распахнулась, ударяя о стену, Тоня спрыгнула на снег.

Выбор был очевиден – Матвея она боялась больше, чем Хозяйку.

Он что-то кричал, но та уже неслась к воротам. Как вдруг слова стихли и послышались крики. Тоня никогда не слышала, чтобы он кричал от боли, но сейчас у неё не было сомнений: кто-то или что-то делали с ним нечто плохое.

Она замерла перед калиткой, ожидая. Снег продолжал валить с неба, а ветер закручивал его в метель, быструю и колючую. На окне развивалась занавеска, которую Тоня случайно вытащила, когда перелезала через подоконник – она не могла этого видеть, потому лишь догадывалась.

Когда крик стих, она ещё с минуту колебалась, вернуться или нет. То могла быть уловка – после службы Хозяйке Тоня перестала верить кому-либо. Но всё же в том, что подобный манёвр пришел Матвею в голову, тоже сомневалась – он не был столь изощрён в своих махинациях. Тот всегда был прямолинеен и туповат, но абсолютно беззлобен. Таким Тоня помнила его, пускай большинство воспоминаний и постирались из памяти. Даже в этой, новой жизни он пытал её не из собственного удовольствия, а лишь, чтобы найти способ снова сделать из неё человека. Воскресить.

Может, даже не понимал, насколько больно ей делает.

Против Хозяйки можно было бороться: изворачиваться, грызть землю зубами, бросаться на неё, чтобы вскрыть зубами артерии. От Матвея она могла только убегать, не в силах напасть даже после всего.

Тоня приблизилась к дому, прислушиваясь, но не прозвучало ни звука – всё заглушал северный ветер. Заходить было боязно, и она медлила, крепче прижимая к себе икону.

Послышался шелест, и Тоня подняла голову, будто могла что-то увидеть. То ворон махал крыльями, приближаясь. Он не сел на плечо или куда-то поблизости, вместо этого зависнув в воздухе на уровне её лица и со всей силы ткнув клювом в правый глаз.

Она зажмурилась, отвернувшись и потирая мигом смоченное слезами веко. Ворон терпеливо ждал, всё так же размахивая крыльями в воздухе. Утерев слезы, Тоня вдруг поняла, что мир начал проясняться. Медленно, из пятен становясь подробными предметами, он снова показался ей во всей красе.

Она развернулась, обдуваемая ветром крыльев и метелью, с благодарностью глядя на чудо-птицу. В его клюве болтался кусок мяса, отдалённо похожий на червяка. Возможно, именно так выглядели вены и мышцы – Тоня никогда не любила биологию и не знала её. Ворон снова атаковал, в этот раз засовывая свою добычу в другой глаз. Непонятно, что это была за окровавленная верёвочка, но Тоня обрела полное зрение.