На дне озерном

– Что ты собираешься делать?

Он поднял на неё глаза – те светились щенячьим восторгом. Отбросив записи, Матвей подскочил к Тоне, останавливаясь в полуметре от лица и заговорчески прошептал:

– Я тебя воскрешу.

Тогда она даже поверила ему. И в ведьму, которая передала ему записи, тоже. Как потом окажется, его мать, Светлана Николаевна, обчистила Дашин дом в день похорон, да жаль, последнюю часть инструкции забыла. Пока она пыталась её достать, Матвей пробовал все заклинания подряд.

– Мне больно, – шептала Тоня, когда на руках не осталось живого места: отовсюду сочилась чёрная жижа вместо крови. – Пожалуйста, прекрати…

– Это ещё не всё, – улыбался он совсем как мальчик, который под ёлкой нашёл желанный пластмассовый грузовик, и поглаживал её по волосам, – Подумай, как хорошо нам будет потом. Вместе.

И молоток для отбивания мяса прилетел ей в нос. Как окажется потом, ему нужно было раздробить череп ровно на восемьдесят шесть частей, чтобы прочитать заклинание, пока они будут срастаться.

Череп сросся. А вот мясо пришлось зашивать рыболовной леской.

Как раз этим Матвей и занимался, когда на порог явилась Светлана Николаевна. Она обомлела, увидев Тоню, и в душе мавки, наконец, загорелась надежда, что ещё не всё потеряно. То, что творит Матвей, на самом деле ненормально, и ей стоит бежать.

На глазах Тони Матвей ударил мать тупой частью топора и, когда она упала без сознания, навис над ней, расстегивая куртку. Тогда она и решила, что это её шанс.

С верёвками было покончено меньше, чем за минуту – почему раньше они казались ей такими крепкими – и она вскочила, чтобы броситься прочь.

– Стой! Стой, говорю! Тоня!

Переломать ей ноги Матвею в голову не пришло, потому она неслась насколько позволяли силы и многократное сотрясение.

Дашин дом Тоня разглядела издалека. В нём не было света, но вокруг распространялось тепло и тот самый пресловутый перезвон, что Хозяйка так ненавидела.

Всё, что могло звенеть, немедленно уничтожалось на дне. Никто толком не мог сказать, что именно так раздражает владычицу, но рисковать ни одна из сестёр не хотела. Потому, едва услышав его, Тоня точно знала – здесь Хозяйка её не достанет.

Дверь оказалась не заперта, потому она забралась внутрь, прислушиваясь. Погони слышно не было, зато в соседней комнате кто-то закряхтел, явно разбуженный её приходом.

Она не знала, что ждёт за дверью – новый враг или защита, потому могла лишь мысленно молиться. Как умела, коряво и запинаясь через слово, но искреннее, чем когда-то.

И ей повезло.

Причём намного больше, чем той же Светлане Николаевне. То, что Матвей сотворил с ней, было худшим, что она когда-либо видела.

Жаль, она так и не успела сказать Дарье, что Хозяйка боится колокольчиков, а ворон совсем не друг.

Но руки опустились, и Матвей становился всё дальше и дальше, а впереди её ждали холод и смерть.

Так она думала, пока не распахнула глаза вновь, на этот раз в тёмном месте, за накрытым доверху столом.

– Что значит, что сделки не будет? Эй ты, рыбья башка, отвечай! – закричали прямо над ухом, прежде чем Тоня почувствовала металл около шеи.

Над ней возвышалась Дарья, держа что-то в угрожающей близости к коже. Она попыталась оглядеться, но толком ничего не увидела – слишком близко была игла, обдающая жаром.

Заговорённая.

Все, что Тоня смогла рассмотреть – это клок рыжих волос на груди. Даже сжала его в ладони и дёрнула, чтобы удостовериться, что он растёт из её головы.

Должно быть, её выгнали в тело… Хозяйки?

– Дарья, это я, Тоня! А Хозяйка – Василиса!

– Врёшь! – не слишком уверенно заявила она. – Всё время, что мы здесь, ты только и делаешь, что врёшь и выкручиваешься! Что, запахло жареным? Пришло время совсем абсурдного плана?

– Нет же, Даша, это и правда я! Ворон поменял нас местами, чтобы Хозяйку со дна вызволить!

Она напряглась ещё сильнее.

– Что за бред. Она и так может ходить куда угодно!

– Теперь уж точно, – тяжело вздохнула Тоня Хозяйкиным голосом.

– Ты знаешь, как отсюда выбраться?

Она растерянно заморгала.

– А… Где мы?

Даша закатила глаза, всё же убирая иглу. Тоня сама не поняла, чем убедила её это сделать.

– Ты выведешь меня отсюда, если действительно Тоня. А если нет, эта игла окажется у тебя в нёбе, чтобы больше не смогла с крючка сорваться, поняла?

Она быстро закивала, чем ещё сильнее убедила Дашу в правдивости своих слов.

Взгляд зацепился за блюдо на столе, что уже успели вскрыть. Слюни быстро потекли – не ела она уже очень давно. Но заинтересовала её другая деталь – аккуратно оставленный после скальпа локон волос на затылке – абсолютно седой и уже забрызганный кровью.

– Что, знакомый? – усмехнулась Даша, поднимая её за плечи. – Пошли уже!

– Твою бабушку же меньше недели назад похоронили, да? – как бы невзначай спросила Тоня, мысленно приготовившись получить пощёчину.

– К чему ты клонишь?

– Такие деликатесы делают из трехсуточных трупов. И ещё три дня череп настаивается. Я больше не знаю тех, кого так недавно похо…