На другой берег

Сэр Лоренс заметил, что Клер стиснула руками спинку кресла, возле которого стояла.

— Ты дома, Клер?

Она не ответила, но её побледневшее лицо словно окаменело.

— Минутку, Блор. Вернётесь, когда позвоню.

Дворецкий вышел.

— Ну, дорогая?

— Он, наверно, выехал следующим пароходом. Дядя, я не хочу его видеть.

— Если просто ответить, что тебя нет, он, безусловно, явится снова.

Клер вскинула голову:

— Хорошо, я выйду к нему.

Сэр Лоренс ощутил лёгкую дрожь.

— Скажи мне, что ответить, и я выйду к нему вместо тебя.

— Благодарю, дядя, но не вижу оснований взваливать грязную работу на вас.

«Слава богу!» — подумал сэр Лоренс.

— На всякий случай я буду под рукой. Желаю успеха, дорогая.

И баронет вышел.

Клер встала около камина — так, чтобы можно было дотянуться до звонка. Она испытывала то хорошо знакомое ей чувство, которое бывает, когда садишься в седло, чтобы взять головокружительное препятствие. «Прикоснуться ко мне я ему во всяком случае не дам», — решила она и услышала голос Блора:

— Сэр Джералд Корвен, миледи.

Недурно! Жене докладывают о муже! Впрочем, неудивительно, — слуги всегда все знают.

Даже не поднимая глаз, Клер отчётливо видела, где он стоит. Щеки её вспыхнули от стыда и гнева. Он околдовал её, он сделал из неё игрушку своих прихотей. Он её…

Корвен заговорил саркастически и хладнокровно:

— Дорогая моя, вы чрезвычайно стремительно приняли решение.

Он такой же, как всегда, — подтянутый, щеголеватый, похожий на кота; на тонких губах усмешка, глаза дерзкие и хищные.

— Чего вы хотите?

— Только вас.

— Меня вы не получите.

— Вздор!

Он сделал неуловимо быстрое движение и сжал её в объятиях. Клер откинула голову и опустила палец на кнопку звонка:

— Назад или позвоню! — Другой рукой она прикрыла лицо. — Либо отойдите и будем разговаривать, либо вам придётся уйти.

— Извольте. Но это смешно.

— Вот как? Вы думаете, я уехала бы, если бы это не было серьёзно?

— Я думал, вы просто рассердились. Впрочем, и было за что. Крайне сожалею о случившемся.

— Не стоит о нём говорить. Я знаю вас и не вернусь к вам.

— Прошу у вас прощения, дорогая, и обещаю, что подобное не повторится.

— Какое великодушие!

— Это был только эксперимент. Некоторые женщины обожают такие вещи.

— Вы — животное!

— «И красавица стала моей женой…» Бросьте глупить, Клер! Не превращайте нас в посмешище! Можете поставить любые условия.

— И верить, что вы их выполните? Такая жизнь меня не устраивает: мне всего двадцать четыре.

Улыбка исчезла с его губ.

— Понятно. Я ведь заметил, как из дома вышел молодой человек. Как его зовут? Кто он?

— Тони Крум. Что ещё?

Он отошёл к окну, посмотрел на улицу, обернулся и сказал:

— Вы имеете несчастье быть моей женой.

— Это и моё мнение.

— Клер, я серьёзно говорю: вернитесь ко мне.

— А я серьёзно отвечаю — нет.

— Я занимаю официальный пост и не могу с этим шутить! Послушайте! Он подошёл ближе. — Считайте меня кем угодно, но я не старомоден и не брюзглив. Я не спекулирую ни своим положением, ни святостью брака, ни прочим вздором в том же роде. Но у меня на службе до сих пор придают всему этому значение, и вину за развод я на себя не взвалю.

— Я не рассчитываю на это.

— Тогда на что же?

— Не знаю. Знаю одно: я не вернусь.

— Только потому что…

— И по многим другим причинам.

Кошачья улыбка снова заиграла на его лице и помешала Клер прочесть мысли мужа.

— Хотите, чтобы я взвалил вину на вас?

Клер пожала плечами:

— У вас нет для этого оснований.

— По-другому вы и не можете ответить.

— Я по-другому и не поступаю.

— Вот что, Клер, вся эта нелепая история недостойна женщины с вашим умом и знанием жизни. Вечно быть соломенной вдовой нельзя. Кроме того, вам ведь нравилось на Цейлоне.

— Есть вещи, проделывать которые с собой я никому не позволю, а вы их проделали.

— Я же сказал, что это не повторится.

— А я уже сказала, что не верю вам.

— Мы толчём воду в ступе. Кстати, вы собираетесь жить на средства родителей?

— Нет. Я нашла место.

— О! Какое?

— Секретаря у нашего нового депутата.

— Вам быстро надоест работать.

— Не думаю.

Он пристально посмотрел на неё, теперь уже не улыбаясь. На какую-то секунду она прочла его мысли, потому что его лицо приняло выражение, предшествующее известным эмоциям. Неожиданно он бросил:

— Я не потерплю, чтобы вы принадлежали другому.

Клер поняла, какие побуждения руководят им, и ей стало легче. Она промолчала.

— Слышали?

— Да.

— Я говорю серьёзно.

— Не сомневаюсь.

— Вы бесчувственный чертёнок!

— Хотела бы им быть.

Он прошёлся по кабинету и остановился перед ней:

— Вот что! Я не уеду без вас. Здесь я остановился в «Бристоле». Перестаньте капризничать, — вы же умница! — приходите ко мне. Начнём сначала. Увидите, какой я буду.

Потеряв самообладание, Клер закричала:

— Да поймёте ли вы наконец? У меня нет чувства к вам, — вы его убили!

Зрачки Корвена расширились, затем сузились, ниточка губ растянулась.

Он стал похож на берейтора, объезжающего лошадь.

— Поймите и меня, — отчеканил он негромко. — Или вы вернётесь ко мне, или я с вами разведусь. Я не позволю вам остаться здесь и выделывать всё, что вам взбредёт в голову.

— Уверена, что каждый здравомыслящий муж одобрит вас.