На другой стороне

Отсчет на экране приближался к нулю. Белооков огласил цифры и скомандовал всем приготовиться. Повисла тишина. Некоторые члены экипажа закрыли глаза, готовясь к неприятным ощущениям, являющимся следствием воздействия факторов давления и перегрузки на мозжечок головного мозга.

И, однако, ничего не происходило. Лида озадаченно вглядывалась в показатели работы двигателей на своём экране.

– Уже всё? – спросил Смирнов у экипажа.

– Вам, как отважному космоплавателю, – отвечала Лида, – должно быть это известно, как никому другому.

Зашуршало радио. Сквозь помехи послышался голос машиниста:

– Мостик… мостик… как слышно? Приём!… у нас вырубилась вся аппаратура! Приём!

Глава семнадцатая, абсолютный мрак

Корабль затрясло, словно бы он двигался не в безвоздушном пространстве, а по ухабам сельской дороги. Вибрации, порождённые внезапно остановившимися двигателями, прорезали собой металлические конструкции, поднимаясь в жилые отделения, пробираясь на мостик, проникая сквозь тканевую обшивку кресел в тела пассажиров и каждого члена экипажа.

Внезапно всё стихло, ровно так же неожиданно, как и началось. Лида попыталась связаться с машинным отделением, но радиостанция не работала. Навигационные экраны и мониторы компьютеров покрылись помехами, словно где-то рядом то включали, то выключали электромагнитный излучатель. Вслед за мониторами замигал свет. Члены экипажа обеспокоенно переглядывались между собой. Однако спустя всего минуту дрожание электроприборов исправилось, но когда Лида и её команда были готовы вздохнуть с облегчением, всё разом погасло.

Абсолютная, непроглядная тьма, сквозь которую смелым пионером нёсся корабль «Циолковский-3», проникла в его недра и царственно разместилась, заняв все уголки. Группы людей, изолированные друг от друга в различных частях корабля и лишённые зрения, обеспокоенно прислушивались к темноте. Работники кухни и аграрной лаборатории, собравшиеся в зале с креслами безопасности, взявшись за руки, принялись громко распевать бравурные гимны, дабы не поддаться страху и панике. Сотрудники химической и биологической лабораторий попытались наощупь изготавливать люминесцентные растворы. И у них это почти получилось, когда один из лаборантов, особенно боявшийся темноты, опрокинул дрожащей рукой пробирку, в которой происходила экзотермическая реакция, на ёмкость с горючим порошком. Образовавшаяся смесь мгновенно вспыхнула ярким зеленым огнем. Лаборанты, прозрев от удушающей темноты и увидев лица друг друга, обрадовались и принялись обниматься. Но, как и певцы, химики с биологами не учли того, что при отсутствии электроэнергии насосы в кислородных фермах перестают нагнетать воздух, а пение, как и реакция горения, затрачивают весь свободный кислород, и что оба этих процесса выделяют огромное количество углекислого газа. Спустя уже пять минут задорных распевов и объятий у лабораторного костра, участники этих двух групп стали обнаруживать у себя первые признаки асфиксии.

– Без паники, – прошептала Лида в темноте. – Под вашими креслами должны быть маски с кислородными болонами.

Члены экипажа оперативно натянули маски и вздохнули с облегчением. Лида скомандовала всем сидеть на месте, а сама, включив магнитные ботинки, отправилась наощупь к ящику для экстренных ситуаций. Она вынула оттуда несколько трубок с люминофором и, активировав их, раздала экипажу.

– Лейтенант, – обратился сержант Курник к Лиде, – несмотря на полное отключение приборов, у нас всё еще есть искусственная гравитация.

Лида удивленно оглянулась на сержанта, после чего выключила магнитные ботинки. В самом деле, гравитация, казалось, была в норме.

– Значит, – заключил капитан, – отключилось не всё. Пойдите и проверьте. Может, нужно какой рубильник включить.

Лида усмехнулась, но не стала удостаивать вывод Смирнова ответом.

– Мы там, где не должны были быть, – размышлял Шамиль. – Назовите меня идиотом, но что если Курник был прав, и его «друзья» вырубили наш корабль импульсной пушкой?

Экипаж на несколько секунд погрузился в размышления.

– Ещё варианты, – сказала Лида. – Надо больше.

– О, отлично, – поддержал подругу Белооков, – будем перебирать все возможные и не возможные варианты, отметая их по принципу «бритвы Оккама».

– Мы летели сквозь неизученное пылевое облако, – констатировал сержант Курник. – Возможно, что мы достигли его центра.

– Похоже на то, – согласилась Лида. – И что здесь может быть?

– Источник высокого электромагнитного излучения, который выводит из строя всю электронную аппаратуру, – ответил Шамиль.

– При этом, источник обладает гравитационным полем, которое притягивает мелкую пыль, – продолжала рассуждения Лида. – Его гравитация настолько велика, что передалась кораблю. Вот почему нет невесомости.

– Хорошо, это объяснить удалось, – согласно закивал Белооков.

Лида потёрла шею, поправила маску на лице и вернулась в кресло.