На другой стороне. Слепцы

Сердце Лиды рвалось на части. Она начала задыхаться от слез, душивших её, перед глазами всё плыло, отяжелевшие ноги подкосились и с гулким “Ох”, Лида потеряла сознание. Финниган подхватил Лиду на руки и стремительно направился к звездолету.

Друзья наконец-то летели домой, но эта мысль не приносила им радости или хоть какого-нибудь эмоционального облегчения. К прежней жизни ни один из них вернуться уже не сможет, ибо пережитые события навечно оставили свой отпечаток в душе каждого. А как жить по-новому друзья не представляли. Минуты забвения в пустоте аномалии тянулись бесконечно долго, и даже казалось, что время вовсе остановилось здесь, навсегда заперев Лиду и Джареда в изоляторе наедине с неразрешимыми душевными терзаниями.

– Они определённо были шокированы, – негромко произнес Финниган, наблюдавший за Лидой и, особенно за тем, как менялось выражение её лица, когда она раз за разом прокручивала в голове прощание.

– Или, наоборот, – подумав, отвечала Лида, – для них всё это оказалось ожидаемо.

– Потому что они догадывались, что мы дикари?

– Они не догадывались. Они знали это. Как учёные, тейиды знали, что найти цивилизацию со схожим уровнем технологического, интеллектуального и социального развития очень сложно. Или скорее невозможно. Я всё думаю, о чем говорили те, другие, на встрече под куполом.

Лида замолчала и мысленно перенеслась в просторный зал под куполом.

– И к чему пришла? – спросил Финниган, вырвав подругу из плена тягучих мыслей.

– Это всего лишь предположение, правды мы никогда не узнаем, – Лида помедлила ещё немного и продолжила. – Я думаю, что после “Вильгельма” они заглушили сигнал и всем запретили вступать в контакт с пришельцами. Они наблюдали за нашими кораблями, наблюдали, как мы убиваем себя, но ничего не делали. Нас с тобой спасла группа тех учёных, с которыми мы общались. И возможно, сделали они это вопреки запрету. Высокий тейид был у них главным. Он провёл серию тестов, установил с нами отношения, убедился, что мы в достаточной степени умны и хотел показать это остальным. Там, под куполом, мы были словно на суде. Только сородичи нашего тейида не приняли его открытия. Вот о чём они спорили. Может, они убеждали его, что следует как можно скорее избавиться от нас.

– Он выглядел подавленным, когда поднялся на борт капсулы, – согласился Финниган. – Не хотел принимать такого страшного решения?

Лида пожала плечами.

– Избавиться не всегда означает убить. Высокому тейиду просто было тяжело переживать свою неудачу.

– Если всё это так, зачем же тогда они стали говорить с “Айоной”? – спросил Финниган.

– Опять же, этого мы не узнаем, – сказала Лида и тяжело вздохнула. – Но, может, они понадеялись, что мы с тобой станем проводниками между двумя расами. Мы были важным научным проектом высокого тейида, он вложил в наши отношения много сил. Возможно, он думал, что через нас, через установившийся новый контакт сумеет переубедить и своих сородичей.

– Их общество также было не готово принять нас, – заметил Финниган.

– Возможно, они понимали, что для нас это слишком рано. У астрофизиков существуют алгоритмы для поиска и определения уровня развития инопланетных цивилизаций. Думаю, что у существ есть нечто подобное, – рассуждала Лида. – Если есть одни, то где-то во Вселенной есть и другие, возможно, более похожие на существ. Им просто нужно продолжать искать. А человечество, если сумеет стать лучше… лучше для самих себя… – Лида задумалась и продолжила через минуту. – Они не могут видеть, как мы. Но мы самые настоящие слепцы. Человечеству лучше всегда оставаться одному.

“Айона” вынырнула на краю Солнечной системы и направилась к Земле. Где-то в середине пути компьютер господина Менингэма получил сообщение от космической обсерватории вблизи орбиты Урана. Пылевое облако в поясе Койпера начало рассеиваться. Аномалия закрылась.