На электричках: Путешествие из Владивостока в Москву

На карте был показан горнолыжный подъемник, я рассчитывал воспользоваться им для подъема на гору. Еще издали заметил движущиеся кресла подъемника. На нижней станции сообщили, что подъемник на техническом обслуживании и заработает только с четырех часов дня. Как бы в подтверждение этому, кресла подъемника завибрировали и замерли. Затем трос дернулся, натянулся, и кресла снова пришли в движение, но уже в ускоренном режиме. Это походило на перемотку пленки в магнитофоне.

Ждать не хотелось. Рядом с трассой подъемника, уходящей по склону круто вверх, петляла узкая тропинка. Я зашагал по ней.

Пекло полуденное солнце. Подъем становился все круче. Глаза заливал пот, а вокруг жужжали назойливые кровососущие. Тяжелый рюкзак перевешивал и норовил утянуть вниз по склону, так что приходилось пригибаться к самой земле. Показалась станция подъемника, расположенная на вершине. Я собрал силы, рванул и добрался до березовой рощи на пике горы. Сбросил рюкзак, свалился рядом, прислонившись взмокшей спиной к стволу березы. Враз опустошил бутылку воды.

На верхней станции подъемника работала ремонтная бригада. По другому склону вниз спускалась тюбинговая трасса. В зимнее время здесь лыжный курорт, а летом только редкие туристы поднимаются на смотровую площадку осмотреть окрестности.

Пройдя по тропинке за склон, я вышел на смотровую площадку, которая находится на Камне Черского. Польский ученый Иван Дементьевич Черский внес вклад в исследование природы озера Байкал. На смотровой площадке стояла беседка с лавочками. Повсюду были привязаны разноцветные ленточки, веревочки и даже один носок. Существует традиция привязывать ленточку или какую-то вещь к ветке дерева в знаковых местах: мол, побывал, отметился. Но «украшенные» таким образом деревья портят окружающий вид и скоро погибают.

Вид из беседки потрясающий: волнистая поверхность Байкала, переходящая в дымчатый горизонт. До противоположного берега 70 километров, и он был не виден. Через пролив виднелся крошечный Порт Байкал, откуда я приехал, и железнодорожная станция с паровозом. По центру Ангары торчал Шаман-камень — это вершина подводной скалы, разделяющей Байкал и Ангару. Говорят, если скала рухнет, воды Байкала хлынут по устью и затопят Иркутск.

Когда Байкал замерзает, открывается автомобильное движение по льду — ледовые переправы. Таксист, привезший на смотровую площадку группу туристов, рассказал: «Когда впервые выехал на лед Байкала, было страшно. Под колесами пустота, видно дно. Лед прозрачный как стекло. А когда увидел, что впереди по льду идет лесовоз, успокоился. Уж если Байкал лесовоз выдерживает…»

Пока я любовался видами и приходил в себя после подъема, беседку заполнили туристы из Китая.

С Камня Черского до поселка Листвянка можно спуститься по тропе. Перейдя на тенистую сторону дороги, я зашагал вдоль берега в сторону поселка. Вскоре показались первые дома: небольшие частные кафе и мини-отели. У дороги перед домами — коптильни, из которых доносился запах копченой рыбы. По мере приближения к центру поселка здания становились благороднее, а класс отелей выше. В центре пристань и пятиэтажное здание нового отеля в розовых тонах — самое высокое здание в Листвянке. Поселок зажат в расселине между двумя горами. По ее дну протекает горная река и делит поселок надвое. В Листвянке все ориентировано на туристический бизнес: магазины с сувенирами, кафе, коттеджи, переделанные в мини-отели. Есть даже концертный зал бардовской песни.

Вдоль набережной проложена пешеходная дорожка с уличными фонарями на тонких ножках. Это подсветка для вечерних прогулок по берегу Байкала. На площади у пристани сосредоточены главные учреждения поселка: автостанция, здание администрации и отель с китайским рестораном. Всюду вывески с китайскими иероглифами. Отдыхающим предлагают водные прогулки по Байкалу на катерах. Это малые частные суда, но есть суда и посерьезнее. На рейде стоит катер Листвянской базы подводного плавания. Предлагают совершить погружение с аквалангом на дно Байкала.

На площади — скопление туристов. Большинство — гости из Поднебесной. К автостанции ежеминутно подъезжали автобусы с китайцами. Рядом экскурсионное бюро, возле которого собрались экскурсоводы.

У одного из автобусов я заметил двух китаянок. Они растянули небольшой баннер, показывая его китайским туристам, сидящим в автобусе. Из-за затемненных и пыльных стекол автобуса на них смотрели удивленные лица пассажиров. На плакате были иероглифы и фотографии китайцев.

— Что здесь написано? — спросил я, указывая на баннер.

— Здесь написано о преследовании школы цигун фалуньгун, — на чистом русском ответила одна из китаянок. — Мы живем в Иркутске и специально приезжаем к автобусам с китайскими туристами, чтобы информировать их, какой беспредел устраивает правительство Китая.

— Мы занимаемся по системе фалуньгун, — поддержала разговор вторая активистка. — Это безобидная практика физических упражнений. Правительство охотится за учениками нашей школы и заключает в тюрьмы.