«На этой страшной высоте...». Собрание стихотворений

Твои слова? Томление мое?
Иль этот вечер с дождевою дрожью?
(Глаза к глазам, зрачки как острие)
Скажи теперь, но что же было ложью?
И где теперь тяжелая стена?
Неделями разлуки, расстояньем
Она разрушена? Иль, может быть, она
Украсилась калиткою, дверями?
И плющ на ней прикинул кружева,
А сзади дом и наскоро — тюльпаны…
Добро пожаловать! Моя любовь — жива
И вот летит через чужие страны.
Всё узнает снесенное в сенях,
Вот наше первое обзаведенье:
Мой первый сон и мой последний страх,
И наша смерть и наше пробужденье.
Кудрявою склоняясь головой,
Рисует ангел облака и поле,
Чтоб всё, как в жизни было. Неживой,
Ты забываешь о последней боли…
Глаза к глазам. Я требую, скажи,
Ведь ложь была, она была сначала?
Но шепчешь ты, что не бывало лжи,
Чтоб ты узнал, чтоб я тебя узнала…

1935

«Мир по шву острием распорот…»

Мир по шву острием распорот —
Прочный мир. Перелицевать?
Или новый, как этот город,
Унести, заметать и сшивать?
Шире — плечи и к вороту ярче,
Звонкий шорох: парча или штоф?
Нитки рифмы, рабочий ларчик
И строка за строкою, как шов.
Вьются улицы, как воланы,
Звездный шлейф у недвижных ног,
Но тебе подражают страны
И листают твой каталог.
Вот и плащ заботливо выткан —
Как нарядна твоя судьба!
И последнею алой ниткой —
Венчик на середину лба…

1935

«Нет лучей, но отраженный свет…»

Нет лучей, но отраженный свет
Бьет от стен напротив, известковых…
Над кроватью стертые подковы
Счастье приносили много лет.
Тень у ног пуста и коротка,
А лицо прозрачнее и суше,
Зеркало покажет у виска
Сеть морщин, что стянет и задушит.
И поверю — будет тот же свет,
Белый и слегка голубоватый…
С черным бантом на столе портрет,
Для тебя заказанный когда-то.
Вот портрету будет нипочем
Состязаться с тою, на постели.
Пятна проступают еле-еле —
Ретушь сняла крылья за плечом.
Только ты, что и меня забыл
И его не получил когда-то,
Будешь помнить шелест белых крыл,
Мертвый свет руки голубоватой…

1935

«Письмо наизусть не пропеть…»