На фарватерах Севастополя

- Такое же творится на всех кораблях, - продолжал комиссар. - Кажется, кому-кому, а уж тральщикам и катерам-охотникам достается больше всех. Ведь уничтожение магнитных мин - тяжелая и опасная работа. Ан нет, все рвутся: «Отправьте в морскую пехоту! Пошлите на фронт!» А кто будет охранять корабли в конвое, ходить, в дозоры, уничтожать магнитные мины? Чем же это не фронт? Учти, нас ждут очень суровые испытания здесь, в Севастополе! Здесь - в главной базе! С наступлением войск противника [66] на Одессу и Перекоп мы переходим на положение осажденной крепости, нас будут пытаться блокировать и с суши, и с моря, и с воздуха. Если ты хочешь уйти от сложной обстановки в тот момент, когда здесь ты наиболее нужен, я тебя удерживать не стану!

Как всегда в минуту душевных волнений, на лице Ивана Ивановича проступили красные пятна.

- Решайте сами, товарищ комиссар! Если нужно, я останусь. - Он резко поднялся со стула, видимо, желая быстрее закончить разговор. Комиссар с улыбкой протянул ему руку на прощанье.

Начальник политотдела полковой комиссар Николай Акимович Бобков был настоящим человеком. Его любили и уважали в соединении.

Бобков был назначен к нам еще до войны начальником политотдела. Его чистое простое русское лицо со спокойными внимательными глазами располагало к себе каждого.

Инструкторы политотдела, сами состарившиеся на политической работе, в первое время совместной службы с Бобковым иной раз бывали озадачены. Широко начитанный и эрудированный, полковой комиссар умел в непринужденной беседе прощупать знания своих работников.

Он часто цитировал слова Ленина, что коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество.

Бобков требовал от работников политотдела изучения морского дела и тех дисциплин, знание которых необходимо для работы в соединении, где люди имели дело с минами, глубинными бомбами и другим миннотральным хозяйством. Для этого были организованы часы учебы по специальностям. Читать лекции приходилось нам, офицерам штаба, флагспециалистам. Бобков сам присутствовал на всех лекциях и никому не давал возможности уклониться от занятий под каким-либо благовидным предлогом.

Вполне понятно, что Дзевялтовский очень считался с мнением полкового комиссара Бобкова.

Человек смелый и решительный, Иван Иванович был способен иногда и на необычные поступки. Так, в первые дни войны с Дзевялтовским произошел такой случай. Корабли эскадры должны были выходить в море. Перед тем как открыть боны, тральщики нашего соединения протралили выходной фарватер. Стараниями операторов и Дзевялтовского отчет о тралении фарватера был закончен к сроку, и его нужно было доставить в оперативный отдел [67] штаба флота. Оставалось немного времени до назначенного часа, уже звонил по телефону оперативный дежурный, справляясь, готов ли отчет и когда будет доставлен. А тут, как назло, ни одной автомашины на базе нет, даже все грузовые ушли в порт, а «эмка» контр-адмирала в штабе флота.

Отправлять пакет на катере морем далеко и долго, послать нарочного пешком - еще дольше, опоздаешь. Начальник штаба Морозов рвал и метал, что с ним случалось крайне редко, он отличался сдержанностью. Иван Иванович уже закончил чертить схему траления и, считая свою миссию выполненной, курил у окна. Вдруг, повернувшись к начальнику штаба, сказал:

- Давайте я доставлю пакет!

Возле крыльца штаба матрос держал на поводу, видимо, только что пойманного рыжего жеребца с береговой базы и, хлопая его рукой по крупу, что-то говорил стоящему у входа часовому.

Иван Иванович выхватил злополучный пакет из рук растерявшегося писаря, выбежал на крыльцо и, с ходу прыгнув на спину лошади, поскакал по дороге, поднимая облако белой пыли. Он мчался по шоссе к городу и чуть не слетел с лошади, когда та шарахнулась от выскочившей из-за поворота дороги «эмки», на которой возвращался контр-адмирал. От неожиданности шофер резко повернул вправо, и они благополучно разошлись «левыми бортами».

- Это что еще за наездник? - воскликнул, не распознав штурмана, контр-адмирал Фадеев, но Дзевялтовский уже исчез за поворотом дороги.

Как Иван Иванович скакал по городу, неизвестно, но пакет был сдан вовремя. На обратном пути Дзевялтовский решил прогарцевать по проспекту Фрунзе, но был замечен комендантским патрулем. Началась погоня. В одном из переулков, бросив жеребца, Иван Иванович вошел во двор неизвестного дома, а жеребец в качестве трофея был доставлен в комендатуру города.

Всеведущий комендант города майор Старушкин все-таки дознался, кто был лихой наездник, и позвонил контр-адмиралу Фадееву. Тот, выслушав, кратко ответил:

- Лошадьми не занимаемся. Звоните не по адресу, - и положил трубку.

Глава тринадцатая

Контр- адмирал Фадеев зашел в оперативную комнату в старом нашем штабе. Он по-прежнему уверен, энергичен и решителен.

- Дубровский! Собирайтесь, поедете со мной! - сказал он быстро. - Возьмите у начштаба справку, сколько и каких кораблей мы можем выделить для конвойной службы!