На фронтах Первой мировой

Любопытен обзор прессы начала 1916 года. Что же помимо сводок с фронта интересовало и волновало обывателя? Англию захлестнула волна экономии. Газета «Дэйли Мэйл» писала: «Все охвачены азартом бережливости. Экономия стала общей религией. Каждый покупающий в настоящее время серьги, драгоценные камни, меха объявлен врагом государства. Каждый, кто заботится теперь о комфорте, считается пособником кайзера. Министр финансов Мак-Кеннан, обращаясь к рабочим, сказал: “Нужно ли доказывать вам, что ваша расточительность во время войны опасна для всего государства?”» Французы озаботились тем же, да еще поисками так необходимой рабочей силы не только в своих колониях, но и в России, Сербии, Румынии. А уж немецкий обыватель всегда был помешан на сверхбережливости. 3 января будущий советский детский писатель и критик К. Чуковский в статье «Не помогайте Вильгельму» издевается над этим: «Даже обгорелые спички не пропадают в Германии даром. Немец, закурив папиросу, не выбросит потухшей спички, а спрячет ее бережно в коробочку, чтобы на спичечной фабрике снова приделали к ней головку и пустили бы вторично в оборот». Германии же было не до шуток. По данным официального бюро корова там стоила 1500 марок, курица – 10 марок, поросенок – 30 марок; хлеба очень мало, картофеля тоже, то и другое выдается всем и везде по специальным карточкам, а крайне ограниченно, но для всех в одинаковом количестве». Впрочем, немцев беспокоила и роль русского императора в управлении войсками. Об этом в течение нескольких дней писала «Берлинер Тагелблат». Российский обыватель горячо обсуждал дело бывшего военного министра Сухомлинова, полковника Мясоедова, а также запущенную кем-то новость о том, что умирает глава ВПК и светоч демократии А. И. Гучков, якобы отравленный Распутиным и компанией. Гучков проживет еще долго, осуществит-таки свою мечту о ликвидации российской монархии, даже на какое-то время ворвется во власть. Но революционные вихри быстро выметут его из числа героев, и он мирно скончается аж в 1937 году в эмиграции в Париже. Цены же в России тоже стали кусаться. Шутка ли сказать, хлеб ржаной до войны стоил 2 коп., а теперь – 4; гусь – 5 руб., а теперь – 11; икра кетовая – 40 коп., а теперь – 1 руб., и так далее. Читая эти цифры, трудно поверить, что ровно через год ниспровергатели империи организуют в стране, точнее в обеих столицах, настоящий голод. Мы же пока можем констатировать, что до разрешения сомнений было еще далеко. Во дворцах, парламентах, министерствах и военных штабах элита рассуждала о перспективах года.

Волновались в штабах Берлина, Вены, Стамбула. С чего бы это? Казалось, вся обстановка благоприятствует Центральным державам. Действительно, все их фронты держались прочно. Во Франции англичане и французы за весь предыдущий год не продвинулись ни на шаг. Немцы продолжали оккупировать Бельгию с ее угольными богатствами, пограничные промышленные центры Франции, а ведь промышленность этих территорий давала до 94 % всего французского производства железа, чугуна, стали и сахара, до 55 % угля и до 45 % электроэнергии. Была полностью разбита Сербия и остановлена в своих устремлениях Италия. Наконец, Центральные державы усилились Болгарией и создали единый, сплошной фронт от Северного моря до Африки и Ближнего Востока. На Востоке русская армия была далеко отодвинута от своих позиций 1914 года, понесла значительные потери в личном составе и территориях. Но если вдуматься внимательно, волноваться в главных штабах Центральных держав было отчего. Там прекрасно понимали, что, несмотря на победы кампании 1915 года, преимущество в вооруженной борьбе склонялось на сторону Антанты.

Во-первых, в 1915 году не была достигнута главная цель – вывод из войны России, а значит, по-прежнему воевать предстояло на два фронта. Во-вторых, союзники Германии нуждались в постоянной помощи как в вооружении, материальных средствах, так и непосредственно в германских дивизиях. А Германия сама начала испытывать острый недостаток во всем этом. Страна напрягала последние силы, перешла на карточную систему, призывала второочередных запасников. К тому же союзники подвергались серьезным дипломатическим атакам. В Берлине было хорошо известно, что Антанта готова немедленно заключить мир если не с Турцией, то уж с Австрией и Болгарией наверняка. И в-третьих, Антанта начала превосходить Тройственный союз в личном составе примерно на полумиллиона человек как на Западном, так и Восточном европейских театрах военных действий. При этом англо-французская армия уравнялась с германской и начала превосходить германскую по технике и тяжелой артиллерии. Для немцев стало полной неожиданностью увеличение английских дивизий до 37. Русские тоже успешно преодолели свой кризис.

Германский главком генерал-фельдмаршал Фалькенгайн имел у себя в резерве 25 дивизий. Немало, но и немного, чтобы разбрасываться ими по театрам военных действий. В конце декабря 1915 года он представляет кайзеру план ведения кампании 1916 года. В преамбуле характеризует каждого противника.