На гиперскорости

Тимур поднял бокал и посмотрел сквозь него на галогеновую лампу в потолке над дверью. Почему-то он никак не решался сделать первый глоток, хотя изысканный, соблазнительно терпкий аромат напитка манил, обещая приятное и скорое забвение.

Могло ли так быть, что Вавилон не за карьеру боялся, а волновался за сына? Тимур усмехнулся про себя. Все эмоции, которые может испытывать человек, Вавилон задушил в себе еще тридцать лет назад, когда оказался перед выбором между семьей и карьерой. А потом на протяжении всех этих лет еще регулярно чистил и стерилизовал то отделение своей души, в котором они могли бы существовать.

Тимур не особенно сердился на отца. В конце концов, бывали родители и похуже. Вавилон хотя бы променял их не на выпивку или другую семью, а на вполне себе благородное дело – защита тридцати шести галактик девятого сектора, с которым, кстати, неплохо справлялся.

В глотке чесалось. Он знал, что несколько длинных глотков утолят этот зуд и принесут облегчение, но все не решался. Поставил стакан на стол и уставился на него. Да что с ним такое?

– Выпить с тобой, капитан? – спросила незаметно вошедшая Сильвия.

Тимур вздрогнул.

– Совсем чтоли? – недовольно сказал он. – Так и до инфаркта можно довести.

– Тебя выпивка скорее до инфаркта доведет, – ответила она, присаживаясь на соседнее кресло. – Нальешь мне?

Двумя пальцами он легонько толкнул ей свой бокал.

– Пей, я не хочу.

Принцесса удивленно вскинула брови, взяла бокал и отпила.

– А ты молодец, – похвалила она. – О чем думал тут в одиночестве?

– Да так, – сказал он. – Об одном человеке, у которого, с одной стороны, из-за меня постоянные проблемы, а с другой, может он их и заслужил. Не знаю.

– Ничего, – сказала она легко. – Из-за меня у многих проблемы. Причем они-то их точно не заслужили. Так жизнь устроена, не совсем по справедливости.

– Там, у тебя на Ри-Батале мы точно будем в безопасности? – спросил Тимур. – Ты говорила, что у нас будет дипломатическая неприкосновенность или что-то в этом роде.

Сильвия сделала еще маленький глоток, отставила стакан и взяла Тимура за руку. Ее ладонь была прохладной и немного влажной.

– Я не собираюсь тебя обманывать, – сказала она. – Я и так стала причиной множества неприятностей. Не хочу, чтобы их стало еще больше.

Он накрыл ее руку своей.

– Верю, верю. Просто я нервничаю, и все это мне не нравится.

– Понимаю.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал.

– Кажется, ты мне очень нравишься, – сказал он. – У вас на Ри-Батале бывает такое, что особа королевской крови встречается с обыкновенным парнем?

Она улыбнулась.

– У меня императорская кровь, а не королевская.

– Извините, принцесса.

– Мы выдадим тебя за какого-нибудь сбежавшего принца, – сказала она.

– Я не слишком-то похож на принца, – сказал он.

Она придвинулась ближе и пригладила ему волосы. Зачесала челку налево, потом направо, потом разделила посередине. Потрогала недельную щетину и недовольно скривилась.

– Да, правда. Но мы это исправим.

– До Ри-Батала еще нужно долететь, – сказал Тимур.

– Правильно говорите, принц, – согласилась она. – Вы мне тоже, кажется, нравитесь.

Они посидели некоторое время молча. Тимуру очень хотелось еще раз ощутить вкус ее губ, и было ощущение, что принцесса его не оттолкнет, но почему-то казалось, что момент неподходящий. А может, он посто робел.

– Как ты думаешь, где мы? – спросила она. – Где мы сейчас?

– В гиперпространстве, – ответил Тимур.

– Но ведь нет никакого гиперпространства, – возразила она. – Это просто слово, которое используется, чтобы назвать то, чего не существует.

– Хм…, – протянул Тимур. – Сюда бы нашего Дода, он бы тебе ответил и все по полочкам разложил. А я в этих вещах не очень.

– Мы нигде, – задумчиво проговорила Сильвия. – Мы пропали, разлетелись на атомы, понимаешь? Нас, наших телесных оболочек в буквальном смысле здесь нет, есть только память, записанная где-то в информационных полях вселенной. И крейсера тоже нет. Ничего нет.

Тимур с подозрением посмотрел на принцессу.

– Очкарик тебе тоже самое скажет, – сказала она, почувствовав скептицизм капитана. – Гипертяга распылила все на атомы и кварки, а через некоторое время снова соберет нас, только в другом месте. Эти несколько часов нас не существует. Наши тела и корабль и все это, – она сделала широкий круг рукой, – иллюзия. Запись, которая смотрит сама себя, потому что больше просто никого нет.

– Может и правильно, что я во все это не вникал…

– Но знаешь, что самое удивительное? – спросила принцесса.

Он склонил голову, показывая, что не знает.

– Когда нас соберут в другом месте, это уже будем не мы, представляешь?

– Как это?

– А так, – сказала она. – Нас разделили на элементарные частицы и соберут из таких же частиц. Таких, но не этих же самых. Найдут похожие и соберут как конструктор, понимаешь? Мы сделали прыжок у Гаутимы, а вынырнем у Пиратской Станции. Но это уже будем не мы, а наши точные копии.

– А может, если копии абсолютно точные, то и разницы никакой? – спросил Тимур.

– Не знаю. Наверное.

– Мы ведь и с утра просыпаемся уже не совсем теми, которыми ложились вечером, – сказал он.