Читаем На горбатом мосту полностью

Мне уже никогда не вернуться туда,Где в глубоких прудах остывает вода,Словно времени тёмный и терпкий настой,Горьковато-полынный, недвижно-густой,Где в закатных окошках мутнеет слюда,Где, качаясь на лапах еловых, звездаПодлетает всё выше и месяц над нейС каждым взмахом всё тоньше и словно ясней.И в траве разогретой, глубокой, как сон,Мне уже не услышать сквозь стрекот и звон,Сквозь плывущий под веками медленный зной,Как шуршат облака – высоко надо мной.Никогда – это веточки сломанной хруст,На иных берегах расцветающий куст,Это голос, летящий сквозь мёртвую тишь,Долгим эхом становится. И только лишь,Задержавшись над лугом, дыханье моёВсё колышет былинки сухой остриё,Да ещё отраженья на глади прудаСмотрят в синюю бездну чужих «никогда».<p>3</p>В краю далёком, в городе МарииДуша осталась пленною навек.Озябший парк и улицы пустыеЗаносит снег, заносит первый снег.Там стук копыт и глухо, и тревожноТрёхтактным ритмом разбивает тишьИ сонные деревья осторожноНашёптывают: «Стой… Куда спешишь?..»А небо отчуждённо и высоко,И хрупкий лист ложится в снежный прах.И скачут кони далеко-далёко,И ветер сушит слёзы на глазах.<p>«Охлюпкой, стараясь не ёрзать…»</p>Охлюпкой, стараясь не ёрзатьПо слишком костистой спине,Я в Богом забытую ТорзатьВъезжаю на рыжем коне.Деревня глухая, бухая,Вблизи бывшей зоны. И тутПотомки былых вертухаевДа зэков потомки живут.В пылище копаются куры,Глядит из канавы свинья:Что взять с городской этой дуры?А дура, понятно же, – я.А дура трусит за деревнюТуда, где и впрямь до небесПоднялся торжественно-древний,Никем не измеренный лес.Где пахнет сопревшею хвоей,Где тени баюкают взгляд,И столько же ровно покоя,Как десять столетий назад.Где я ни копейки не значу,А время, как ствол под пилой,Сочится горючей, горячейПрозрачной еловой смолой.<p>«Рыжая псина с пушистым хвостом…»</p>Рыжая псина с пушистым хвостомДремлет в тенёчке под пыльным кустомИ, полусонная, в жарком пахуЛовит и клацает злую блоху.Рядом, приняв озабоченный вид,Вслед за голубкой своей семенитСамый влюблённый из всех голубей…На воробья налетел воробей —Бьются взъерошенные драчуны,Не замечая, что к ним вдоль стеныТихо крадётся, почти что ползётВесь напряжённый, пружинистый кот.Как хорошо, что они ещё естьВ мире, где горестей не перечесть,В мире, дрожащем у самой черты, —Голуби, псы, воробьи и коты.<p>Трёхстрочия</p>* * *купила проездной —нет, не дождусьсчастливого билета.* * *утром в небо взглянула,а там – пустота:ласточки улетели.* * *после грозыкапли дрожат на ветвях —тихо смеются деревья.* * *
Перейти на страницу:

Все книги серии Петроградская сторона

Плывун
Плывун

Роман «Плывун» стал последним законченным произведением Александра Житинского. В этой книге оказалась с абсолютной точностью предсказана вся русская общественная, политическая и культурная ситуация ближайших лет, вплоть до религиозной розни. «Плывун» — лирическая проза удивительной силы, грустная, точная, в лучших традициях петербургской притчевой фантастики.В издание включены также стихи Александра Житинского, которые он писал в молодости, потом — изредка — на протяжении всей жизни, но печатать отказывался, потому что поэтом себя не считал. Между тем многие критики замечали, что именно в стихах он по-настоящему раскрылся, рассказав, может быть, самое главное о мечтах, отчаянии и мучительном перерождении шестидесятников. Стихи Житинского — его тайный дневник, не имеющий себе равных по исповедальности и трезвости.

Александр Николаевич Житинский

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика / Стихи и поэзия / Поэзия
Действующие лица
Действующие лица

Книга стихов «Действующие лица» состоит из семи частей или – если угодно – глав, примерно равных по объёму.В первой части – «Соцветья молодости дальней» – стихи, написанные преимущественно в 60-70-х годах прошлого столетия. Вторая часть – «Полевой сезон» – посвящена годам, отданным геологии. «Циклотрон» – несколько весьма разнохарактерных групп стихов, собранных в циклы. «Девяностые» – это стихи, написанные в 90-е годы, стихи, в той или иной мере иллюстрирующие эти нервные времена. Пятая часть с несколько игривым названием «Достаточно свободные стихи про что угодно» состоит только из верлибров. «Сюжеты» – эта глава представлена несколькими довольно многострокими стихами-историями. И наконец, в последней главе книги – «Счастлив поневоле» – собраны стихи, написанные уже в этом тысячелетии.Автору представляется, что именно в таком обличье и состоянии книга будет выглядеть достаточно цельной и не слишком утомительной для возможного читателя.

Вячеслав Абрамович Лейкин , Дон Нигро

Драматургия / Поэзия / Пьесы

Похожие книги