На грани

Глянув на ожидающего ответа некроконструкта, глаза которого продолжали светиться, я решил, что этот вопрос лучше обдумать позже. А пока сосредоточиться на практических задачах.

— К схорам это никакого отношения не имеет. Как и к кому-то, способному отомстить Скайзу, нанеся ответный удар.

Несколько секунд он остаётся в прежней, весьма напряжённой позе. Потом откидывается на спинку стула.

— Если эти слова подтвердит Эйльтоф, то мы сможем подобрать тебе замену. Есть много способов уничтожить старый и мощный артефакт.

Хмыкнув, я сразу же уточнил.

— Мне нужен такой, чтобы не определился системой защиты. И не привёл к немедленному уничтожению всего вокруг.

Тот ненадолго задумался.

— Это сужает количество вариантов. Но не делает задачу полностью невозможной.

Пытаюсь немедленно выяснить, что он имел в виду, но некроконструкт настаивает, что нам стоит дождаться Эйльтофа и только после этого переходить к конкретике. Мертвяк хочет услышать подтверждением всем моим словам от самого старого мага. И уже потом приступать к действиям.

Мне наконец приносят чашку сорка и сделав глоток, понимаю, что впервые вижу, как созданный из мёртвых частей тел конструкт употребляет что-то в пищу. Безусловно, поднятые трупы могут использовать свои зубы в бою. Но обычно это не слишком эффективно и позволяет скорее нанести удар по психике противника, чем реальный ущерб. А этот сидит напротив меня и мелкими глотками отпивает из кружки непонятную жидкость.

Заметив направление моего взгляда, нежданный гость разжимает губы в усмешке.

— Семнадцать магических вмешательств в тело — то, что позволяет мне быть ближе к живым, чем к мёртвым. Если повезёт, то лет через двадцать по моим жилам будет течь жидкость, похожая на кровь, а организм функционировать, как ему положено.

На последней фразе провожает взглядом задницу проходящей мимо официантки. Похоже с его точки зрения, полноценная работа организма, включает в себя и постельные утехи. Что в целом логично. Но не объясняет, каким способом мертвяк собирается к этому прийти.

— Ты всё время говоришь «мы». Это о себе во множественном числе или ты представляешь какую-то группу лю… конструктов?

Глаза собеседника снова подсвечиваются, а наверху внезапно слышится яростный вопль.

— Рицеровы твари! Грязные пещерные выродки! Я вас всех прикончу! Выпотрошу каждого райзеров мархонта вашего городишки!

Голос точно принадлежит Эйльтофу, но вот его самого не видно. Что там могло случиться? Оказался не удовлетворён услугами жриц любви? С кем-то повздорил? Но причём тут тогда мархонты?

Рука машинально опускается на рукоять револьвера. А в следующий момент взгляд некроконструкта перемещается куда-то за мою спину и я машинально оглядываюсь. Морсаровы гнилые кишки! Трое стрелков с винтовками в руках, которые держат меня на прицеле. В теории, если сейчас отбросить стул, чтобы отвлечь внимание и сразу достать револьвер… Выдохнув, отбрасываю план в сторону. Они успеют всадить в меня по пуле, прежде чем я достану оружие. Три винтовочные пули, выпущенные почти в упор. Шансы на выживание — почти нулевые.

Остаётся слабая надежда, что всё это — локальный конфликт и Эйльтоф сейчас всё разрулит. Эта мысль исчезает, как только я вижу мага, которого ведут вниз по лестнице, тоже держа под прицелом. На его шее узкая полоска кожи, поблёскивающая металлом. Как можно быть таким идиотом? Двести лет просидеть в заключении, а выбравшись, в первый же день стать пленником, в таких же оковах.

На меня Санс не смотрит. Зато во все глаза пялится на некроконструкта. Это замечаю не только я — в комнате сразу появляются новые действующие лица. Ещё трое стрелков, нацелившие своё оружие на мертвяка. Тот поднимает обе руки в примирительном жесте.

— Эйзар лишь пришёл обсудить пару старых дел. Но не собирается вмешиваться в дела совета. Поступайте, как знаете.

Закончив говорить, пару секунд молчит, после чего поднимается со своего места и медленно удаляется в сторону выхода. Эйльтоф что-то бормочет себе под нос, сплёвывая на пол. А я понимаю, что теперь моя очередь.

Спустя считанные секунды меня избавляют от оружия, скручивают руки за спиной и надевают на шею такой же ошейник, как тот, что сейчас красуется на Сансе.

— А ему за каким райзером? Он же не маг.

Механоид, который только что застёгивал этот самый ошейник, переводит взгляд на человекоподобную химеру.

— Пусть будет. Раз вытащил Эйльта из тюрьмы, значит что-то умеет.

В следующее мгновение нас обоих тащат на выход. Снаружи сопровождение сменяется — из старых остаются только механоид. Нас заталкивают в какое-то подобие дилижанса, который тащит странный конструкт, чем-то напоминающий лошадь.

Маг снова разражается руганью, но новая партия конвоиров оказывается куда жёстче — он немедленно получает несколько ударов ногами и затыкается. Я тоже предпочитаю молчать. В любом случае, мои слова ни на что не могут повлиять. Да и взяли нас точно не из-за меня. Это проблема Эйльтофа, опасность которой он сильно недооценил. Как по мне — критично.