На грани

По мановению ее руки мир вокруг Алекса распался на части и исчез; его заменил новый, в котором он по-прежнему стоял на помосте, но на этот раз в его руке был сияющий меч. Кровь стекала по лезвию, шипя и исчезая в огне, исходившем от меча. На площади кипело сражение. Мужчины и женщины обменивались ударами и атакующими заклинаниями.

Безоружные жители — сопутствующие потери в вооруженных столкновениях, разгоревшихся между солдатами и мятежниками, — дюжинами валились на землю, сраженные мечом или случайным огненным шаром. Алекс обратил внимание на мертвую женщину, лежавшую в луже крови; возле нее копошился ребенок, пытаясь зажимать рану на ее животе.

— Адриа и Райан, — прошептал он, вспомнив, как несколько дней назад исцелил ребенка. Когда-то он так же рыдал над гробом матери. Это из-за него… он виноват в происходящем… Тут огненная вспышка накрыла место, где лежали мать и сын, и через мгновение от них остались лишь горстка пепла и несколько костей.

Картина снова изменилась. Алекс летел над Серой Крепостью в окружении облаков, солнце грело его спину, ветер трепал одежду. Снизу доносились рев и крик битвы, многие дома горели, улицы превратились в поле сражения. Группы игроков грабили дома, пользуясь суматохой. Другие игроки атаковали мятежников и солдат не разбирая, не очень понимая, что происходит.

Это был хаос.

Теперь он стоял перед крепостью в окружении мятежников в окровавленных доспехах. Золотая аура обняла тело Алекса и взорвалась, накрыв кольцами энергии стоявших рядом. Его голос, как набат, гудел над головами.

— Еретик Строус мертв! Серая Крепость — наша, и мы обращаем ее к свету! Возрадуйтесь, братья!

— Слава Алексиону! — кричали стоявшие перед ним, подняв мечи и топоча ногами. — Слава пророку! — глаза их горели верой, за их плечами вставал дым горевшего города.

Мир опять погас, и Алекс закрыл глаза, пытаясь разобраться в увиденном. Во тьме раздался голос Леди.

— Это был путь Воина. Теперь — другой путь.

Он снова летел над городом, но город внизу был мирным и спокойным.