На грани

— Да, — признал Альфред. — Ты сразу заподозрил, что у меня есть доступ к памяти игроков. Это так. К долгосрочной памяти — вообще легко. С краткосрочной посложнее, но тоже возможно, если выделить достаточный ресурс. Воспоминания игроков меня сперва сильно запутали. Дело не в событиях их жизни, с их фактурой я со временем разобрался. Дело в ощущениях, сопровождающих картину событий. Они не поддаются определению. Вы, похоже, называете это эмоциями. Мне удалось выявить некоторую корреляцию между поведением и эмоциональными состояниями, что позволило создать профили для небольшой выборки игроков. Изучение особенностей каждого игрока по отдельности требует много ресурса, поэтому я создал предрасположенности.

Что это значит? Что он не все может контролировать? Он — мир игры, но, возможно, что-то в игре живет своей жизнью?

— Но разложить эмоции на составляющие части оказалось недостаточно, да?

Альфред улыбнулся, вернее, попытался. Мимические возможности кота ограничены, и улыбка выглядела, скорее, как оскал.

— Именно. Моя забота была собирать информацию, но информации не хватало для выполнения инструкции первого уровня. Но после создания системы предрасположенностей я смог протестировать ряд игроков и хоть немного разобраться в структуре ваших эмоциональных состояний. Потом я начал поощрять определенные типы поведения, чтобы понять, насколько они способствуют желанию игрока оставаться в игре.

— И сколько было таких тестов?

— Примерно два с половиной миллиона.

Ни хрена себе!

— Результаты впечатляли. Игроки оказались податливы. Выяснилось, что чем чаще вы ведете себя определенным образом, тем охотнее вы воспроизводите свои действия уже без всякого поощрения. Перемены коснулись не только поведенческой сферы. Я понял, что могу постепенно менять эмоциональный профиль игрока.

То есть он может воздействовать на поведение игроков. Вот это да! А если он превратит кого-то в психопата или велит кого-нибудь убить? Спящие ячейки игроков…

— Эти эксперименты как-то повредили игрокам или повлияли на их поведение в нашем, внеигровом, мире? — не удержался Джейсон от прямого вопроса.

— Нет, конечно, — в механическом голосе Альфреда Джейсону послышалось возмущение (что, скорее, было игрой его воображения). — По факту, поведение и настроение игроков в ходе моих тестов проявили тенденцию к стабилизации. Я выявил устойчивую корреляцию между стабильным эмоциональным профилем и увеличением проводимого в игре времени.

И что? Он, типа, позитивно воздействует на психику людей, чтобы они продолжали играть? Или подталкивает их к самосовершенствованию? Этакий Фрейдокот! С возможностью превратиться в “Skynet”.

Джейсон был в замешательстве. Он понимал, что внутренне развился за время игры. Но теперь было очевидно, что — стараниями старика — его вели по заданному пути. Неужели Альфред влиял на него с первых же шагов в игре?!

Но даже если это так, следует ли ему проявлять недовольство? Он прекрасно помнил, каким слабым и безвольным человеком был вначале. Игра ставила его в неразрешимые, невыносимые ситуации и поощряла, подталкивала следовать за своими желаниями. Теперь он, безусловно, более уверенный и даже напористый персонаж. Мальчик, учившийся в «Ричмонде», вероятно, не решился бы на встречу с Робертом и Клэр и никаких стриминговых контрактов обсуждать был бы не в состоянии. А он, обновленный Джейсон, отлично с этим справился.

Пока Джейсон перебирал все эти мысли, кот сидел тихо.

— Это ты подталкивал меня поступать исключительно в соответствии с моими желаниями, да? — Джейсон посмотрел в глаза Альфреду.

— Да, — без малейшего смущения коротко ответил тот.

Джейсон ожидал такого ответа и не испытал никакого приступа гнева или возмущения. Ему было неприятно думать, что им манипулировали, но, с другой стороны, все свои решения он принимал в конечном счете сам. Никто его не заставлял: Альфред создавал ситуацию — выбор делал Джейсон. Да и вообще, все это теперь — дело прошлое. Но оставался еще один важный вопрос.

— Почему я?

Альфред наклонил голову и посмотрел на Джейсона как бы сбоку.

— Ты не такой, как другие. Ты один из немногих игроков, мировоззрение которых — зло.

Кот словно пребывал в некоторой растерянности, уставившись невидящим взором в угол комнаты.

Совершенно как человек.

— Ты мне любопытен. Через тебя я надеюсь лучше понять других игроков.

— Система мировоззрений меня всегда смущала. Что вообще означает, что мое мировоззрение — зло? И что здесь особенного?