На грани апокалипсиса

При подготовке к встрече Бредли с особой тщательностью продумывал этот момент разговора, а то, что рано или поздно этот момент наступит, он не сомневался: Сэдлер обязательно будет прощупывать, для чего или… для кого понадобился Бредли проект «Ультра», поэтому ему было необходимо аргументировать свой интерес. Ни истиной причины, ни имени Скоуна он назвать не мог; для Сэдлера он должен был оставаться перебежчиком, интерес же начальника Службы безопасности вообще не должен был где-либо фигурировать. Скоун был прикрытием только для критической ситуации, если таковая возникнет, и то не на этом уровне. Эпизод с доктором для Бредли оказался как раз кстати: при должном редактировании он как раз вписывался, за английскую тему Бредли решил спрятаться – ни доказать ее, ни опровергнуть Сэдлер не мог. Таким образом, все должно было остаться на стадии предположений.

– Могли, конечно.

– Да бог с ним, с доктором. Сами же говорите, что не он был основной причиной вашей опалы. В УСС вы просто кому-то мешали. Вас вывели сначала из состава, а потом, как вы говорите, «выбили из обоймы». Это было тогда, что-то похожее повторяется и сейчас.

– В смысле?

– Вы в опасности, Пол…

Это был момент истины. Квинтэссенция встречи. Ради этой фразы с последующим ее развертыванием Бредли и пошел на этот риск. Риск, который мог стоить ему головы. Он пошел на него осознанно и… самовольно; сейчас прикрытия в лице Скоуна у него не было. Буквально пять часов назад Скоун, вызвав его к себе в кабинет, сказал: «Все, Стэн, заканчивайте со всем тем, что связано с этим чертовым проектом “Ультра”. Только что оттуда я получил нагоняй за свою активность…»

– Я буду рад ошибиться, но мне кажется, вы в смертельной опасности, Пол. Вы стали либо много знать, либо кому-то мешаете. Как поступают с такими людьми, объяснять не нужно. Олсон – тому пример.

Сэдлер тяжело поднялся и, глядя себе под ноги, прошелся по комнате. Взволнованность на его лице читалась в открытую. Бредли не без удовлетворения про себя это отметил: взволнованность – предтеча смятения. В смятении человек начинает искать выход лихорадочно, хватается за любую соломинку. В этот момент его мысли управляемы.

– Анализированием, кому и почему вы стали опасны, займетесь позже, – подлил масла в огонь Бредли. – Сейчас надо думать о другом: как успокоить раскачавшуюся лодку, пока вы из нее не выпали.

Сэдлер остановился посреди комнаты и поднял взгляд на Бредли:

– Вы говорили о какой-то помощи. Что вы имели в виду?

«Всё. Теперь главное не вспугнуть и не переиграть, – с облегчением подумал Бредли. – Все, что касается личности Олсона – правда. Если он решит перепроверить меня, не страшно. Даже так будет лучше. Для меня – лучше. До истинной причины смерти Олсона ему не докопаться. На это у него нет ни времени, ни возможности: Лэшбрук, не говоря уже о Готтлибе, ему не по зубам. У него нет другого выхода, как принять мое предложение».

– Сами не догадываетесь? Не беспокойтесь, второго у меня нет, – усмехнулся Бредли, перехватив взгляд Сэдлера: тот посмотрел на диктофон, стоящий на столе. – Ну хорошо, я озвучу то, о чем вы сейчас думаете. Угрозу для вас может нести та информация, которой вы владеете. Это понятно. Как только эта информация перестает быть только вашим достоянием и становится известна кому-то еще, вы автоматически становитесь «им» неинтересны. Это тоже понятно. Мое предложение: вы отдаете мне все, что связано с проектом «Ультра», и… передаете образец препарата «сераним». Да, да, и образец препарата «сераним», – повторил Бредли, поймав на себе быстрый, пронзительный взгляд Сэдлера. – Я – организовываю утечку из другого источника и засвечиваю эту утечку.

Сэдлер хмыкнул, вновь опустил взгляд себе под ноги и заходил по комнате. Бредли в молчаливом ожидании следил за его хождением до тех пор, пока тот не подошел к креслу, не уселся в него и опять не взгромоздил ногу на ногу.

– Налейте, чего сидите… – Сэдлер ткнул коротким пальцем в сторону бутылки. – Мне последнее время почему-то стало трудно наклоняться. Живот обязательно во что-то упирается. Себе можете налить коньяк, бутылки стоят вон в том баре, – кивнул он в сторону роскошной «стенки», выполненной под старину, собственно, как и вся мебель в гостиной. – Кстати, русская водка там тоже есть.

Бредли плеснул в рюмку Сэдлера и поставил бутылку:

– Я воздержусь. Не хочу осложнений с полицией. Я ведь за рулем.

– Ну, как хотите… – Сэдлер выпил, крякнул и спросил, прищурив глаз: – Как вам удалось обмануть полиграф? Насколько мне известно, все сотрудники «фирмы» проходили экзамен на детекторе лжи.

– Ну, не все поголовно, исключения были… Умные тоже попадались. К тому же… я ведь сам стоял у истоков его создания, так что… Это неинтересно.

– Это точно. Как точно и то, что в уме вам не откажешь, это я понял еще в сорок пятом. И все-таки… Вы пошли на этот контакт со мной… Не боитесь?