На грани апокалипсиса

Это окончательно успокоило Гарднера. Несогласованность в действиях не приносит желаемого результата.

– Ничего, Марта, поезжай. Нам с Майклом нужно обсудить еще один очень важный вопрос. Только не гони.

– А-а… Эльза, у вас как с купальным костюмом? Я не сказала, что у нас там бассейн…

– Никак. Купального костюма у меня нет. Полагаю, мы обойдемся без купальных костюмов. Думаю, мужчины против не будут?

Машину вела Эльза. Бредли и Гарднер сидели на заднем сиденье.

«Купальный костюм. Бассейн. Зачем она это сказала? – Бредли (он сидел с правой стороны) смотрел на габаритные огни машины, в которой ехала Марта, и пытался проникнуть в ее мысли. – О чем она хотела предупредить меня? Купальный костюм… Где здесь кроется смысл? Бассейн…»

– Что-то не так, Кесслер? Вы напряжены, – Гарднер скосил на Бредли взгляд.

– «Не так» только ваше чудесное появление. Честно говоря, не знаю, хорошо это или плохо.

– Терпение, обер-лейтенант…

«Бассейн… Зачем она сказала про бассейн? Когда приедем, они увидят, что там нет никакого бассейна. Приедем… Куда приедем? – Бредли прошило до дрожи. – Она едет в другую сторону! Мы не приедем! Они не увидят… Не должны увидеть, что там нет бассейна! Что-то должно произойти по дороге…»

– А что у вас в портфеле? – выдернул Бредли из цепи размышлений голос Эльзы. – Я не заметила его у вас в ресторане.

«Он этого вопроса не задал, а ты задала. Да, для того чтобы отправлять людей в газовые камеры, ума много не надо. Там ума вообще не надо. Не повезло тебе с напарницей, Гарднер. Глупа барышня».

– Простите, а какое у вас было звание в СС?

– Гауптштурмфюрер.

– Так вот, гауптштурмфюрер, в портфеле у меня информация, за которую и Канарис, и Шелленберг заплатили бы золотом. – С этими словами Бредли открыл портфель, достал и показал Гарднеру один из диктофонов, первый, попавшийся под руку; попался диктофон Сэдлера. – Посреднические операции – это для меня ведь так, хобби. А вообще-то я в контрразведке ЦРУ работаю. Эльза! Следите за дорогой, не отвлекайтесь, – прикрикнул на нее Бредли, увидев, как та непроизвольно дернулась. – А с вами, Гарднер, мы завтра обсудим все вопросы в деталях. Подчеркиваю: с вами. Извините, гауптштурмфюрер, но на большее, чем купаться в бассейне без купальника, вы не годитесь. Так вот, – Бредли снова повернулся к Гарднеру, – если завтра мы с вами найдем точки соприкосновения, эту информацию я передам вашему руководству лично. Это все, что я хотел вам сказать, господа.

Ударить информацией иной раз можно сильнее, чем молотом. Настолько сильнее, что первые несколько секунд сознание плавает и мысли ворочаются, словно в масле. Бредли знал это, поэтому он и ударил сейчас информацией, что называется, из всех орудий, а заодно и вбил клин между подельниками. «Думайте, ребята, думайте. Ничего так не отключает сознание, как свалившаяся на голову важная информация. Переключите свое внимание на нее».

Эльза вела машину уже механически, она еще не могла пережевать все то, что услышала, лишь почувствовала, как этот Бредли вмиг выбил у нее из-под ног землю, подвесил в воздухе и перевел ее в разряд прислуги. Гарднер тоже находился в состоянии нокаута.

Следующее, что через пару секунд сделал Бредли, он не ожидал от себя даже сам – это действие было спонтанным и необъяснимым, никакого глубинного просчета здесь не было. Это даже трудно назвать интуицией, так как достаточной информации для такого шага на тот момент у него тоже не было.

– У вас есть чем записать и на чем записать? – спросил он Гарднера; тот даже не сразу понял, что это обращаются к нему, ответил, когда включился.

– А?.. Что? Да, да, конечно… – Гарднер достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, «вечное» перо и свинтил колпачок. Проделал все это он автоматически. – Но здесь темно. Может быть, когда приедем?

– Пишите, пока я не передумал… – Бредли щелкнул зажигалкой и подсветил ему.

Марта ехала, бросая короткие взгляды в зеркало заднего вида, и… плакала. Плакала тихо, без всхлипов. Плакала зло, сжав челюсти до зубовного скрежета. Слезы просто выкатывались у нее из глаз, стекали по щекам, оставляя за собой темные потеки косметики, и капали куда-то вниз.

Она не смогла. Не додумала. А он ей поверил. Поверил, как она и просила. А она не смогла.

Марта знала – они с Людвигом нарисовали ее маршрут по карте – что, где, и примерно как должно произойти, только Бредли в этот момент должен был находиться рядом с ней. В ее машине.

В последний момент она попыталась дать ему понять, намекнуть этим бассейном, но получилось слишком глупо и наивно. Неуклюже. Он наверняка ничего не понял.

Марта нажала на тормоз до упора, до свиста шин, но было уже поздно: контрольную точку она проскочила. Она выскочила из машины в момент удара.

– И что это означает? – Гарднер убрал блокнот во внутренний карман. Он записал то, что продиктовал Бредли, только понять ничего не мог.

Ответить Бредли не успел: мощный «лендровер» армейского образца с лебедкой на переднем бампере он увидел первым. Он увидел его первым, потому что ждал. Неизвестно чего, но ждал. Поэтому успел сгруппироваться, поэтому остался жив.