На грани безумия

– В некоторой степени, – всё ещё осматривая огромную полку с книгами, ответила я.

– Что же, неожиданно, – заключил он и, поднявшись из кресла, подошёл к той же полке, у которой сейчас остановилась я. Он достал одну из книг философов и, держа её в руках, но не открывая, произнёс:

– Мыслить – значит говорить с самим собой… Слышать самого себя, – напевно произнёс он. – Правда, я запамятовал. Кто это?

– Кант, – вслушиваясь в его слова, сказала я.

– Хм. Верно, – немного удивившись, ответил он. – Всё извне входит в душу посредством чувств, тщетно, если ты не одерживаешь победу над самим собой… – сказал он.

– …и ничто не войдёт в ум, если прежде не войдёт через чувство, как сказал Аристотель, – закончила я.

– Ты не перестаёшь меня удивлять, Кристи.

Он подошёл вдруг ко мне настолько близко, что мне показалось, что я услышала его дыхание.

– Ну, тогда поговорим о более высоких чувствах. Надеюсь, ты догадываешься, о чём я, Крис. Так, что ты думаешь о таком философском мнении: «Любящий божественнее любимого, потому что вдохновлён Богом»?

Сейчас его взгляд настолько сильно пронизывал меня, что я невольно смутилась и опустила глаза.

– Ты не ответила, Кристи, – продолжал он. Поразмыслив немного, я сказала:

– Пожалуй, я соглашусь с этим.

– Хм… Странное дело вкусов, особенно когда они совпадают, – заметил он. – Хотя куда важнее, когда ум и сердце в ладу с чувствами. Если учесть, что мир чувств тоньше мира мыслей. Что ты об этом думаешь, Кристи?

– В том случае, если сила чувств идёт из самых глубин сердца, – сказала я.

– Ты хочешь сказать, раз сердце лежит ближе к душе, то и все чувства имеют особую связь с ним? – произнёс он. Сейчас его взгляд источал мягкий, лучезарный свет.

– Хорошо, Кристи, тогда почему то, о чём мы говорим, не смешивают с чувственными привязанностями, и считают, что оно царит над хаосом низших чувств?

– Чувственная привязанность, как мне известно, имеет внешние проявления, а не духовную природу и её суть, – сказала я.

– Что свойственно мирским впечатлениям, которые не дают ни уму, ни сердцу покоя, – с иронией сказал Макс. – Именно так, разум познаёт мир вещей.

– Но тот, же рассудок, обладающий чувственным восприятием, порождает желание получать…

– …наслаждение. Ты это хотела сказать, Кристи? Что свойственно низким чувствам.

Я с удивлением посмотрела на него.

– Духовный и физический миры всегда взаимодействуют друг с другом, хотя каждый и несёт свою жизненную суть. Вопрос в том, что сильнее в человеке – духовное начало или физическое.

Судя по его виду, он вошёл во вкус, потому как его глаза ещё больше загорелись.

– А что если мы, допустим, представим, что я исследователь, – не унимался он.

– И безумно, безумно… люблю свой объект исследований. Не просто люблю, а обожаю, – более низким, бархатным голосом произнёс он, глядя на меня странным взглядом. Я почувствовала, как мои щёки снова покраснели. Он продолжал:

– Ты не представляешь себе, Кристи. Какое это наслаждение – исследовать свой объект любви, какой это невероятный подъём чувств, это такая душевная эйфория, что даже трудно передать словами. В таком состоянии человек полностью переосмысливает самого себя и доходит в своих познаниях порой…

– …до озарения духа? – произнесла я.

– Великолепно! Как такое возможно, чтобы один человек настолько глубоко и сильно мог понимать другого… Уму непостижимо. Теперь я точно знаю, что такое бездонное поглощение того, кого… этому нет конца, нет предела – это вечное! Вечное… чувство самоотречения, освобождающее от влияния инстинктов и позволяющее следовать сильнейшему движению души, в этом случае ты обретаешь безграничную свободу, потому как ни от чего не зависишь – вот что даёт это чувство!

«Два безумца!» – подумала я, вдруг очнувшись от этого очень пространного, на мой взгляд, разговора, но он, словно прочитав мои мысли, сказал:

– Ты считаешь, что это бред, Кристи? Ты не веришь в это? Тогда иди за мной, – сказал он. Мы вышли в сад, прошли через длинную аллею и вскоре оказались на небольшой возвышенности за домом.

– Подойди сюда, Кристи!

Он встал на возвышенность, казалось, открытой небу и земле. Я подошла к нему.

– Дай мне свою руку, Кристи.

Я молча подала ему руку. Он крепко сжал её.

– А теперь посмотри на небо. Видишь эти мрачные чёрные тучи, как они всё сильнее сгущаются?

Действительно, всё небо заволокло грозными тучами, а кое-где сверкала зловещая молния, пугая своим грохотом, словно в небе разгневался сам Бог.

– А теперь, – сказал он, – смотри, что может творить сила чувств.

Он замолчал, пристально глядя на небо, словно произнося про себя какую-то молитву. Через мгновение я, подняв глаза, замерла. Неожиданно тучи разомкнулись, и сквозь них солнце опустило на землю свои яркие лучи. Всё небо начало светлеть.