На грани безумия

– Слава Богу, что не месяц, иначе я бы тут сошёл с ума… – он резко осекся, не договорив фразу.

– Время летит незаметно, – сказала я в задумчивости.

– Незаметно? О, да, для кого-то незаметно, а для кого-то это целая вечность, – покачал он головой. – Я не понимаю, что я буду делать всё это время… – он снова замолчал, затем сказал:

– И когда ты уезжаешь? – уже с какой-то неминуемой обречённостью в голосе произнёс он.

– Завтра утром, – ответила я.

– Как, уже завтра утром? Так, подожди, Кристи. Давай присядем.

Он сел в кресло и, взяв меня за руку, усадил напротив себя.

– Мне нужно прийти в себя. Ещё раз, ты уезжаешь завтра? Утром, на две недели? Уму непостижимо, целых две недели, – он потёр лоб в замешательстве, но я вернула его из этого состояния, сказав:

– Мне пора. Я должна собрать вещи.

– Постой, Крис. Значит, завтра мы уже не увидимся? – глядя пристально мне в глаза, сказал вдруг он.

– Думаю, нет, – ответила я.

– Тогда мы должны хотя бы попрощаться. Думаю, на правах крёстного брата я могу обнять тебя?

Не дожидаясь моего ответа, он шагнул ко мне навстречу и обнял меня, прижав к себе так, словно мы расстаемся навсегда. Я чувствовала, как быстро и отчётливо бьётся сердце в его груди.

– Мне пора, – сказала я.

– Кристи, – покачал он головой, умоляюще глядя на меня, всё ещё не выпуская меня.

В пути я могла долго и с наслаждением наблюдать великолепные пейзажи, быстро проносившиеся у меня перед глазами.

Особенность их великолепия заключалась в том, что в это раннее зимнее утро, подёрнутое лёгкой изморозью, небо было овеяно розово-дымчатой полосой алеющего на горизонте восхода. Мгновенно мелькающие деревья с тонкими корявыми ветками мягко накрывал лёгкой насыпью белый, сверкающий на розовом восходе снег.

Под равномерное постукивание колёс поезда я погрузилась в глубокую задумчивость. Я впервые в своей жизни отправлялась в столь дальнее путешествие, в совершенно не знакомые мне места. Моё волнение ещё больше усилилось, когда мы подъезжали к вокзалу. Я в то время начала тревожно выглядывать из окошка, а когда вышла из вагона и оказалась на перроне, то с минуту внимательно смотрела по сторонам, но вскоре я, наконец, увидела свою тётю. Несмотря на свой недуг, она все же пришла встречать меня.

– Кристина, девочка моя, – воскликнула она, отыскав меня взглядом среди большой толпы, и бросилась ко мне с объятиями, я счастливо улыбнулась ей.

– Как ты доехала? Надеюсь, всё было хорошо? – спросила она. При лихорадочном волнении лицо её было бледным, а губы посинели от холода. Она взяла меня под руку, и мы направились к такси, которое уже ожидало нас у ворот вокзала. За разговорами с тётей я не успела рассмотреть пейзажа здешних мест. У тёти же был небольшой домик в окрестностях города Н… Он показался мне тёплым и уютным. В доме всё говорило о новогодних праздниках, которые мне предстояло провести здесь. При входе, в холле стояла большая пышная новогодняя ёлка, сказочно украшенная разноцветными гирляндами и весёлыми игрушками. Рядом с ёлкой располагался во всю стену камин из белоснежного мрамора, в нём, тихо потрескивая, сверкали ярко пылающие дрова. Вскоре к нам подошла невысокая женщина с мягкой улыбкой на лице. Как я поняла, это была соседка по дому, одинокая пожилая дама, как мне пояснила тётя, они давно дружили, и она во всём ей помогала.

– Как вы добрались, Кристина? – с участием спросила меня милая женщина.

– Спасибо, хорошо, – ответила я.

– Вот видите, как я ни уговаривала вашу тётю, она несмотря ни на что сама отправилась встречать вас на вокзал, хотя я и предлагала ей свою помощь. О, если можете, повлияйте на неё хоть как-нибудь. Иначе не знаю, чем всё это может кончиться. Ведь врач прописал ей постельный режим и по возможности не выходить на улицу из дома, особенно в такой мороз.

– Да, конечно, я сделаю всё возможное, – заверила я её и добавила: – Спасибо вам.

– Да не за что. Когда я однажды прихворала, она тоже ухаживала за мной. Вот так мы и помогаем друг другу, – ответила уже в задумчивости женщина. – Старость никого не красит, детка.

К вечеру состояние тёти резко ухудшилось. Всю ночь я просидела возле неё, не смыкая глаз. Наутро к нам пришла та самая соседка и помогла мне в уходе за тётей. Пока она сидела с ней, я сходила в аптеку за новыми лекарствами, а ближе к вечеру она помогла мне испечь праздничный пирог к новогоднему празднику. За столом я с большим интересом слушала разговор двух пожилых женщин. Их лица при свете яркого костра в камине и больших ароматических свеч в позолоченных канделябрах, расставленных среди празднично накрытого стола, казались мне какими-то особенно таинственными, они рассказывали мне историю двух проживших нелёгкую длинную жизнь женщин. При их мягкой задумчивой улыбке во время повествования я временами замечала проглядывающую сквозь этот свет лёгкую грусть, особенно когда они заговорили об одинокой и неотвратимой старости.

– Молодость – это неутомимая жажда страсти, – сказала моя тётя.