На грани (ЛП)

Как только Адриан открыл дверь, Нино с криком облегчения бешено стиснул его в объятиях. В явном потрясении от встречи с другом детства после стольких тревожных дней молчания, Хлоя разрыдалась, едва увидев его, а потом схватила за воротник, чтобы встряхнуть изо всех сил, называя его законченным идиотом.

Преодолев это недолгое мгновение кризиса, Хлоя быстро вернула себе обычную манеру держаться. Она самовольно разместила Нино в одной из комнат номера, который занимал Адриан, тогда как сама сняла номер на том же этаже.

Потом друзья говорили.

Долго. Очень долго.

Вначале Адриан совершенно не хотел откровенничать. Конечно, он подозревал, что ему нужна помощь. Но часть его еще отказывалась принимать безоговорочную поддержку близких. Из стыда? Из гордости? Из страха разбередить раны, как порой открывают рану, чтобы потом лучше ее залечить? Он не знал, но он долго оставался на своих позициях, отвергая любую попытку поговорить об отце.

Это была его проблема, и только его.

Но благодаря свой настойчивости друзья понемногу сломили его сопротивление. Они настаивали – час за часом, день за днем, слишком беспокоясь об Адриане, чтобы, ничего не делая, оставить его в подобном состоянии. И в какой-то момент он сдался.

Он согласился поговорить об отце. О предательстве, об ужасе, о порочном круге, по которому он неумолимо двигался с того дня, как узнал личность Бражника.

И он с абсолютной точностью помнит тот момент, когда решил довериться еще больше.

В тот день друзья сидели на кровати Адриана, снова разговаривая о том моменте, когда двойная жизнь Габриэля Агреста вышла на свет.

– Не могу даже представить, как тяжело было услышать по телевизору, что твой отец – Бражник, – бросила тогда Хлоя после долгих часов бурного диалога. – Но знай, что мы…

– Я узнал об этом не из телевизора, – устало оборвал ее Адриан, прижав кулаки к глазам. – Я это видел. Лично. Я был там. Это я его задержал.

Адриан, наверное, всегда будет помнить шокированное выражение, появившееся на лице Хлои, когда эти слова сорвались с его губ, и недоверчивый взгляд, который бросил на него Нино. Посмотрев в окно, Адриан горько усмехнулся.

– Черный Кот, – выдохнул он. – Я был Черным Котом.

С этого момента в его сознании будто рухнула некая преграда.

Адриан безудержно говорил о Ледибаг, о Бражнике – своем отце. О том, как человек, чьего одобрения он добивался, на самом деле оказался тем, кто упорно пытался его уничтожить. О боли, которую он чувствовал от такого предательства. О том, как, слишком ошеломленный горем, чтобы остаться в Париже, он отказался от роли героя и от драгоценной напарницы.

И постепенно друзья в полной мере осознали, через какое испытание прошел Адриан.

В течение дней и недель Нино и Хлоя держали его на плаву. Вытягивая его, поддерживая каждый раз, когда он грозил снова пойти ко дну. Они слушали его часами, когда желание довериться было таким сильным – таким жизненно необходимым, – что слова безудержно слетали с губ Адриана. Когда боль становилась такой сильной, что он был лишь тенью себя, они изо всех сил сжимали его в объятиях, подбадривали его, обещая, что завтра будет лучше.

С ними Адриан попытался вернуть себе вкус к жизни.

Он выбрался из комнаты, изо всех сил старался войти в нормальный ритм жизни. Под натиском друзей он записался на курсы по физике, чтобы подготовиться к диплому инженера. Чтобы думать о будущем, а не позволять прошлому душить себя.

Он купил десятки книг и видеоигр, чтобы отвлекаться, когда мысли становятся слишком мрачными, слишком неконтролируемыми. Не с целью сбежать от реальности, но просто чтобы дать себе время упорядочить сознание, прежде чем взять ситуацию в свои руки.

И понемногу он начал снова вставать на ноги.

Когда Хлоя и Нино должны были, наконец, вернуться во Францию, они заставили Адриана пообещать не оставлять их без новостей о себе больше, чем на пару дней, и звонить им каждый раз, когда ему это будет нужно. Адриан без споров принял условия, невыразимо тронутый самоотверженностью, которую продемонстрировали его друзья, и благодарный больше, чем мог бы выразить. Потом, после душераздирающих прощаний он отпустил Хлою и Нино на родину.

В течение последующих месяцев Адриан познал новые трудные периоды. Приступы тревоги, подводившие его к самому краю, невыразимые кошмары, пожирающее чувство вины и еще большее ощущение одиночества. Каждый раз, верный своему обещанию, Адриан предупреждал друзей. И каждый раз ему удавалось вновь подняться после очередного испытания.

Со временем Адриану стало лучше.

Кошмары стали реже, ощущение, что он пленник на дне океана отчаяния, смягчилось. Адриан начал медленно подниматься на поверхность, снова дышать. И однажды он понял, что скучает по Парижу. Сначала немного. Потом сильно. Его тоска по родине только возрастала, и вскоре он уже не мог отрицать ее очевидность.

Для него настало время вернуться домой.

И вот спустя месяцы, проведенные в подготовке возвращения, Адриан снова в родном городе.

========== Глава 4 ==========

Комментарий к Глава 4