На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло»

B. Северные корейцы не заявили никаких явных требований или угроз (например, обмен наших на заключенных, захваченных на юге, ослабление давления на них и т. д.), кроме нашего признания в «шпионаже», нарушении режима территориальных вод и Соглашения о перемирии.

C. Атмосфера встречи была деловой, без обычных грубых северокорейских оскорблений.

D. Пока северные корейцы воздержались от обнародования начала переговоров с нами. (Самая большая опасность утечек в прессу, кажется, в Сеуле.)

В общем, мы полагаем, встреча пошла приблизительно так, как могла бы ожидаться. Северные корейцы не повысили ставку, по крайней мере, на этой стадии, чтобы в будущем иметь возможное добавить другие требования. Они позаботились, чтобы держать этот канал связи открытым. По нашему мнению, у нас есть от 24 до 48 часов, чтобы изучить их позицию. На следующей встрече возможно сузить проблему, но только после третьей или даже четвертой мы сможем понять, где находимся…

СЕКРЕТНО: NODIS: CACTUS.

Меморандум

Руководитель аппарата Совета национальной безопасности CША —

специальному помощнику президента США Ростоу.

Вашингтон, 2 февраля 1968 года.

Тема: следующие корейские шаги.

Бергер и Догерти полагают, северные корейцы, очевидно, хотят держать двери открытыми и вдохновлены первой встречей. Я — нет. Впечатление полностью отрицательное. Я думаю, что они захотят затянуть переговоры, потому что:

— статус-кво — победа для них;

— длительные встречи без результата очень осложнят наши отношения с Южной Кореей (уже обеспокоенной);

— для дальнейшей эксплуатации карты «ШПИОНСКОГО» корабля и команды;

— огромный престиж от длительного удержания на крючке Соединенных Штатов;

— советы, по сообщениям (разведки), предсказали северным корейцам, что наша реакция на конфискацию будет умеренной, и до сих пор они это чувствуют, несмотря на нашу демонстрацию силы. То есть чувствуют себя в безопасности и могут продолжать в том же духе;

— в дополнение к престижу, являющемуся результатом удержания нас на крючке, имеется также престиж корейского «равенства» на двусторонних переговорах без опеки Комиссии ООН.

СТРАННЫЕ ВЕЩИ

Хэмпфилл позвонил Дэйву Ли в «Тайм» и предложил сделать благородный жест:

— Что, если ваш журнал возвратит Розе оригиналы опубликованных акварелей ее мужа, чтобы она могла вручить их Бучеру, когда он вернется? Это укрепит общественную веру в благоприятный исход.

— Идея великолепная, — легко согласился Ли. — Сейчас же предложу ее главной редакции в Нью-Йорке. Возможно, это хотя бы частично компенсирует оплошность журнала, за которую я должен принести свои извинения. Дело в том, что художники, работая над обложкой в ужасном цейтноте, нарисовали на фуражке Бучера не ту «яичницу-болтунью», и он, увы, предстанет перед миллионами читателей с кокардой рангом ниже, чем положено коммандеру. Бывает, что тут поделаешь! Остается надеяться, что Пит не обидится, когда вернется…

Перезвонив через две минуты, редактор Ли радостно сообщил, что Нью-^Йорк идею одобрил. Вообще-то подобные вещи журнал экспонирует на передвижной художественной выставке в целях собственного паблисити, но в данном случае редакция готова сделать исключение. Тем более что в статью вкралась ошибка. Там сказано, что Питу 40 лет. На самом деле ему только тридцать восемь.

— Но в этом нет ничего страшного, — заключил Дэйв с некоторой долей озорства. — В следующем номере я напишу, что Бучеру 36 лет, так что «Тайм» окажется точен, по крайней мере, среднеарифметически!

По совету Дэйва самый быстрый способ получить свежий номер журнала — это съездить в международный аэропорт Сан-Диего, где он уже должен поступить в продажу. Хэмпфилл так и сделал, поехал и купил в газетном киоске аэропорта сразу три номера Time Magazine. Затем заехал перекусить в пиццерию. Ранним утром он был единственным посетителем. Хозяин пиццерии взглянул на обложку журнала и спросил, знаком ли офицер с коммандером Бучером. Хэмпфилл утвердительно кивнул и добавил, что пицца, которая сейчас готовится, предназначена миссис Бучер. Владелец пиццерии решительно отказался взять плату:

— Я сам отставной боцман, и мне доставит удовольствие оказать услугу жене моряка. Мы всю неделю только и говорили что о ее муже. Нет, сэр, денег я от вас не приму.