На грани полуночи (ЛП)

– Имела я тебя, Шон Макклауд. – Жестокие слова слетели с языка будто сами по себе.

– Конечно, детка. – Он говорил так, будто улыбался. – Сию секунду.

– Не надо. – Она с трудом говорила через ком в горле. – Оставь меня в покое. Прекрати меня мучить.

– Я и не собирался. – Он казался озадаченным. – Я просто хотел поговорить. Увидеть письма Tи-Рекса. Заставить тебя улыбнуться, потому что сегодня у тебя был дерьмовый день. Я не хотел заставлять тебя плакать. – Она вздрогнула, когда его рука опустилась ей на плечо. – Если ты не хочешь, чтобы я ушел, тогда чего же ты хочешь?

– Зачем спрашивать? – Слова были пропитаны горечью, о существовании которой она и не подозревала. – Я не могу получить то, чего хочу. Ты меня этому научил.

– Я? – Он раздвинул ее влажные волосы и прижался горячими губами к затылку. – Прости меня за это. Но знаешь что, Лив?

– Что? – прошептала она.

Он снова поцеловал ее.

– Иногда ты можешь получить то, что хочешь.

Она дрожала, почти стонала, пока его горячий рот нежно касался ее, слегка придавливая зубами чувствительный затылок.

– Нет. Я не могу. – Голос Лив дрогнул. – Цена слишком высока.

– Иногда цена того стоит. – Его зубы прошлись по ее коже, на их место пришли губы, запечатлев на Лив убийственно нежный поцелуй.

– Я, видимо, совсем спятила, раз позволяю тебе ко мне прикасаться, – прошептала Лив.

– Да, – согласился Шон. – Совсем спятила. Мне нравится, как завиваются твои волосы прямо тут на затылке. Да еще эта сексуальная родинка снизу. Такая охренительно красивая, что просто меня убивает.

Лив трясло от смеха и слез.

– Вернись в реальность.

– Я в реальности. Я помню их все до последней. – Он нежно водил кончиками пальцев по шелку, закрывающему ее плечи. – Давай. Проверь меня. Я нарисую карту красивых родинок на твоих плечах и спине. Я запомнил их, как созвездия. А затем мы сможем сравнить.

– Ну-ну, – прошептала она. – Знаю я все твои скользкие собачьи уловки.

Его губы двигались по ее плечам, а дыхание было восхитительно нежным.

– Я схожу с ума от одной родинки, что у тебя на левой ступне. Где-то на дюйм выше большого пальца. Я всегда хотел припасть к твоим ногам и целовать их, пока ты не начнешь смеяться как сумасшедшая. Потом я бы поднялся выше. Медленно…

Лив открыла глаза. Дверь в ванную была широко распахнута. Пар превратился в капли, которые скатывались вниз по зеркалу в полный рост, образовывая фантастическое полотно в полоску, в котором смутно отражались их темные фигуры.

Глаза Шона прожигали ее насквозь. Ее лицо выглядело почти напуганным, глаза – огромными. Щеки пылали, красные и влажные. Пояс халата свободно болтался, потому что его уже развязали волшебные, так много обещающие пальцы.

И Лив не шелохнулась, чтобы их остановить.

Глава 8

Развязанный пояс скользнул по бедрам и с шелестом приземлился у ног. Халат Лив был распахнут меньше чем на дюйм, открывая взору кусочек ее голого тела между длинными створками бледной блестящей ткани.

«Прикройся, черт возьми, – выговаривал ей тихий голосок в голове. – Быстро прикройся, завяжи пояс потуже и скажи то, что должна сказать, чтобы избавиться от этого парня. Он создаст больше проблем, чем того стоит. Очень много проблем».

Жалобный голос растворился в непонятном облаке белого шума, фоном шумящего где-то в затылке. На передний план вышло ставшее более четким отражение их двоих в зеркале, по которому неумолимо катились вниз капли, и каждая создавала собственную линию на покрытой паром поверхности.

Халат теперь приоткрывал немного больше, хотя никто из них не двигался. Шон видел ее тело. Тугие соски, прижимающиеся к тонкому шелку, ложбинку, тяжелую нижнюю часть каждой груди, выпуклость живота, впадинку пупка. Все было отлично видно. А также пучок темных волос, прикрывающих ее лобок.

И она позволяла ему смотреть. Как будто он имел право. Как будто ей этого хотелось. Как будто ждала и предлагала это много лет, желая, чтобы он смотрел на нее, дотрагивался до нее. Взял ее.

Тишина и темнота соткали вокруг них чары, сгущаясь до тех пор, пока не стали осязаемыми. Это был глубокий, пульсирующий гул, стирающий мысли, страхи, сомнения и оставляющий лишь чувства – дикие, неконтролируемые чувства, которые накапливали огромную энергию, раздуваясь в силу, с которой Лив не могла справиться. Их взгляды пересеклись в зеркале, и медленно растущее понимание превратилось в уверенность.

Должно произойти нечто невозможное и немыслимое. Она на самом деле собиралась это сделать. Шон хотел соблазнить ее, и она собиралась ему это позволить. Он поднял руку и прикоснулся к ее лицу. Прижал ладонь к ее щеке. И под этой ладонью Лив покраснела еще больше. Она повернулась к нему лицом, прижимаясь к его руке, как жаждущий ласки котенок.

Лив боялась саму себя. Она не представляла, что способна на такую опасную, саморазрушительную глупость, но отчаянно этого хотела.

«Почему нет? Почему, черт возьми, нет?»