На грани развода

Там всегда было много народу, в основном малышня и молодежь. Парни покоряли «айсберг» – здоровенную надувную гору, у которой с одной стороны расположены выступы, как на стене для скалолазания, а с другой, пологой, можно спрыгнуть в море. Иногда на «айсберг» взбирались и девушки, которые потом с визгом сигали в воду в надежде, что их спасет принц из числа парней. Парни прыгали следом, спасали и выносили барышню из моря на руках. Продолжение вечера было предопределено. Иногда до «айсберга» доплывали и дети, которым туда было категорически запрещено залезать. Но если парни пыхтели и покоряли надувную гору с трудом, то дети карабкались на нее, как обезьянки, доводя спасателя до инфаркта. Раз в час ему приходилось плыть до айсберга, матерясь на весь пляж, и снимать ребенка с опасного аттракциона. Родителям, которые плавали рядом, спасатель обещал вызвать полицию и лишить родительских прав. Прямо здесь, в море.

Но больше всего криков и самый громкий рев доносился с мелководья, где на волнах качались надувные качели, предназначенные для самых маленьких. Качели были установлены практически у берега, но именно там толпились родители. Дети не могли поделить место на качелях – справа или слева. Если один ребенок залезал на левую сторону, то и второму хотелось сидеть слева. Они забирались, и качели тут же опрокидывались. Оба ребенка оказывались в воде, вылавливались родителями и снова боролись за право сидеть именно на этом месте. Объяснить, что если сесть с двух сторон, то можно будет качаться на волнах, еще ни одному родителю не удалось.

На самой вершине «айсберга», куда не все взрослые парни добирались, на крошечном пятачке сидела девочка, имени которой никто так и не узнал. Спасатель плыл к «айсбергу», свистел, кричал и размахивал руками. Девочка явно собиралась спрыгнуть вниз. Но под надувной горой стоял на приколе двухместный каяк. Кто уж додумался там его припарковать, неизвестно, но если бы девочка спрыгнула, то прямиком в лодку. Родители, дежурившие на мелководье, начали кричать и махать руками – сиди, не двигайся, только не прыгай. Девочка смотрела, но не понимала, что ей хотят сказать. Она встала в полный рост, едва удерживаясь на крошечной площадке, и приготовилась прыгнуть. Спасатель доплыл до надувной горы и закричал, чтобы она этого не делала. Показывал на лодку внизу. Все замерли. Несколько мужчин поплыли к «айсбергу» на помощь спасателю.

– О господи, мне кажется, она специально хочет прыгнуть, – сказала Вика.

– Похоже на то, – согласилась Марина. – Поплыли.

Они с Викой кинулись в воду и доплыли до «айсберга».

– Тебя как зовут? – крикнула Вика девочке.

Девочка крикнула в ответ, но никто не расслышал.

– Как?

– Стеша! Стефания, я боюсь прыгать.

– И не надо! Только не прыгай!

– Стеша, ты можешь спуститься так же, как поднялась? – крикнула Марина.

– Да, могу, а разве можно? – удивилась Стеша.

– Конечно, можно. Ты не должна прыгать. Если хочешь, просто спустись, держись за выступы. Внизу тебя спасатель подхватит.

– Меня будут ругать?

– Нет, обещаю. Просто постарайся спуститься.

– А вы дадите мне полтора евро? Я пончик очень хочу. Мама не разрешает.

– Дам, обещаю. Я сама тебе пончик куплю.

Стеша начала спускать, уже на середине ее подхватил спасатель. Потом ее доставили на берег. Спасатель объявил, что аттракцион на сегодня закрыт. И на завтра тоже. Возможно, навсегда.

Марина сбегала, достала кошелек и выдала девочке два евро. После чего закурила.

– Убила бы. И ее мать, и эту бабку, которая даже головы не повернула. Ну спит ее зять с кем ни попадя, неужели сложно за ребенком присмотреть? – возмутилась Вика, которая тоже никак не могла успокоиться.

– А я все скажу этой дамочке! Все, что о ней думаю! Вот пусть только появится на пляже! Как же ей не стыдно? А если бы девочка спрыгнула и головой об лодку? – Светлана Михайловна пылала от праведного гнева.

– Ну и что вы ей скажете? Думаете, она поймет? Сомневаюсь. И не поверит. Решит, что вы наговариваете. Ну мало ли куда девочка забралась. Все дети куда-нибудь забираются, спрыгивают, падают. Ничего ведь страшного не случилось. Если уж она на глазах у дочери роман крутит, то ей без толку что-то объяснять, – хмыкнула Вика.