На грани серьёзного

Она замерла. Откуда?! Откуда он мог догадаться? Мозговые шестеренки скрипели, постепенно загружая в ее сознание простую мысль: Катюша. Мелкая выболтала все Эрику. И он сложил два и два.

– С чего ты взял?… – вяло попыталась оправдаться она.

Но долгая заминка сказала сама за себя. И Эрик кивнул с привычным выражением «я так и знал».

– Между прочим, – начала Кира. – Я понятия не имела, что там – ты.

– Значит, с Араратом ты обо всем договорилась?

– Это не твое…

– Уже мое дело, Кира. Уже мое.

– Слушай, тебе жалко, что ли? Каких-то пять капель?

Он помолчал.

– Мать, я смотрю на тебя и думаю: ты в себе?

– А что? – искренне удивилась она.

– Речь идет о ребенке. О человеке. Я не соглашался быть отцом. Я не был к этому готов.

– Так в чем проблема! Ты мне и не нужен! – Кира ободряюще улыбнулась. – Я не попрошу алиментов. Помощи. Ни-че-го. Сделай вид, что ничего не произошло.

– Вот интересно, кем ты меня вообще считаешь? Я – армянин, – гордо сказал он. – И мы не бросаем своих детей. Никогда. Потому что дети – это самое важное в жизни. А ты решила все за меня.

– Ну, может, еще и не получилось… Тебе ведь Катя растрепала?

Он кивнул.

– Значит, она должна была рассказать, что с гормонами у меня проблемы. И вообще не факт, что я смогу.

– Ты не могла просто прийти ко мне? Поговорить по-человечески? Я всегда считал тебя другом.

– И ты бы согласился стать донором?

– Господи, нет, конечно! Что это вообще за история? Ты консультировалась у разных врачей? Собрала консилиум?

– Нет. Но это платная клиника… И подруга посоветовала.

– Платная клиника… – убито повторил Эрик. – Платная клиника…

– Еще раз скажи!

– Ты бы не мелочилась и сразу шла к гомеопатам! Или на иглоукалывание!

– Учить жизни ты будешь Катю, Саакян! – Кира не выносила умников. – Все, вылезай. Я должна еще объяснить Антону, почему опоздала.

– К нему ты не пойдешь.

– У тебя забыла спросить!

– Да, Кира, – он снова взял ее за руку, на сей раз мягче. – Ты забыла у меня спросить. Тебе не приходило в голову, что мне не все равно?

– Успокойся, Эрик. Ну, извини, окей? Да, я сплоховала. Но ты сам виноват! Напутал с этими датами. Я должна была вернуться в Москву, сделать укол, встретиться с Антоном… А ты все испортил. Пришлось соображать на ходу.

– Так вот зачем ты его откопала, – Эрик хлопнул себя по лбу. – Бедолага! Он вообще в курсе?…

– Я не хожу с транспарантом! – разозлилась она. – И мне неприятно об этом говорить.

– Ей неприятно! Ты кем вообще себя считаешь?! Взять и одной решить за мужчину, за своего ребенка? С отцом он будет расти или только с чокнутой мамашей?

Кира отвернулась к окну. Там неслись машины, мелькали рыжие огни, навязчиво подмигивала со всех сторон реклама. И вдруг она почувствовала себя страшно одиноко.

– Ты знаешь, сколько стоит донор? – тихо спросила она, не разворачиваясь. – Я могу достать деньги, но ведь гарантий никаких! Попытка может быть одна, а может – десять! Я не готова продать квартиру!

– Ты всегда мне нравилась. Да, ты язва, ты чокнутая и в тебе нет ничего женственного, но я считал тебя хорошим человеком. А ты – эгоистка.

– Слушай, ну не складывается у меня с мужиками! – отчаянно воскликнула она. – И что теперь? Я никогда не стану матерью?

– Я, я, я… Ты хочешь завести ребенка, как… Как шпица какого-нибудь! И тебе плевать на всех! Это противоестественно! Для зачатия нужны двое.

– Ты посмотри, кто у нас такой правильный выискался! – Кира поджала губы и свирепо прищурилась. – Трахать все, что в юбке, значит, естественно! Без обязательств и брака, да?

– Это ты про меня?

– А про кого?

– Я люблю общаться с красивыми девушками. Это не значит, что я каждую тащу в постель. Меня не так воспитывали.

– Ненавижу таких, как ты! – выпалила она. – Думаете, что все в этой жизни только для вас. На все нужно твое согласие, да? Если не хочешь плодить потомство, нечего расчехляться направо-налево! Завяжи свое добро в узел до брака. А потом учи других.

– Все сказала? – бесстрастно спросил Эрик. – А теперь растолкуй мне, пожалуйста, что ты планируешь со всем этим делать.

– Аборта не будет! – прорычала она, борясь с желанием разбить его физиономию в винегрет.

Он взялся за переносицу и обреченно покачал головой.

– Скворцова, ты ненормальная. Ты на всю башку двинутая. Как тебе вообще выдали права?

– Катись к чертям!

– Да я и так в самом пекле! Что мы будем делать с ребенком, я тебя спрашиваю?

– Если он есть!

– Если он есть. У тебя есть варианты?

– Хочешь составить расписание посещений? – Кира снова принялась язвить, чтобы не разреветься. – Не рановато?

– Ты же о чем-то думала, когда пьяная лезла в постель к чужому мужику! Хочу послушать, как ты себе это представляла.

– Хорошо. Слушай. У меня есть работа, квартира, машина. Я беременею, рожаю, воспитываю. Сама. Точка.

– А если я против?

– Можешь идти…

– Я серьезно, – перебил Эрик. – Если я не собираюсь бросать ребенка?

– Хорошо, – она равнодушно пожала плечами. – Можешь навещать его по выходным и делать «утю-тю». Я могу даже показывать ему твою фотографию. Доволен?

– Нет.

– Нет?!