На грани серьёзного

А есть прямо такие воинствующие амазонки. Из тех, кто читает Кьеркегора и нон-фикшен в духе «Как услышать свою внутреннюю богиню». Ну, знаете, их IQ обратно пропорционален числу мужиков в их жизни. Они обычно носят шляпы и очки. Чтобы было лучше видно, как же все кругом плохо. Ну, говорят же, что если долго самоутешаться без второй половинки, то можно ослепнуть. Вот они уже на пути.

И я не из таких. Я не собираюсь рассказывать, что хочу спасти гипотетического ребенка от этого ужасного, жестокого мира. Не собираюсь кривить нос и жаловаться, что от детей слишком много шума. То есть у меня есть уши, и я слышу, как у соседей дочь занимается на скрипке. Чтобы вы понимали, это как будто стоматолог регулирует скорость бор-машины. И да, я один раз дала сдуру поиграть новенький смартфон племяннице. Но я все равно понимаю, что если не продолжу свой род, то тогда зачем это все?

Проблема в другом. Вы знаете, сколько стоит донор? Сколько надо выложить вот за такусенький стаканчик? Я не буду говорить по этическим соображениям. Нет, у меня нет контракта с клиникой. Просто я боюсь, что, если сейчас мужчины в зале услышат эти цифры, слепота станет национальной эпидемией.

Знаете, я стала понимать восточных женщин. Гаремы, многоженство… Это ж чем больше жен, тем реже можно видеть мужика! Ты сидишь себе, жрешь халву, пряники. И так по громкой связи: «Гульфия на шестнадцать часов!» Отстрелялась – и как минимум неделю свободна! Я понимаю, зачем они носят хиджаб! Им настолько хватает собственного мужа, что от чужих они просто прячутся. Не дай бог, сопрет – и давай заново начинай рожать и готовить плов.

Шейх, если ты меня слышишь! Я готова быть двадцать шестой женой, особенно если первые двадцать пять умеют стирать и готовить! Я тихонько рожу себе ребенка и буду его в уголке воспитывать. И, если понадобится, тихонько терять зрение. Серьезно, ты меня даже не услышишь. И главное, я не знаю арабского и никогда в жизни не пойму, что говорит мне твоя мать. И она не поймет, что буду говорить о ней я. И это самое приятное.

Я даже по блату напишу тебе приложение по вызову жен. Составлю расписание с учетом цикла и размера груди.

Ну просто это ведь жестоко! Мужчин детородного возраста очень мало. Одни пропадают на войне. И я сейчас не про Сирию, я про «World of Tanks». Всё, они потеряны для мира. Другие любят друг друга, и это мне совсем непонятно. То есть я понимаю, зачем терпеть мужика, если тебе пора рожать. Понимаю, если он приносит в дом зарплату. Но если ты по-любому не родишь и зарплата у тебя самой нормальная, то зачем? Зачем тебе этот геморрой в прямом и переносном смысле?

Есть еще третья категория. Эти любят сами себя. Это как те женщины в очках, только еще вейперы, веганы, хипстеры и, возможно, с самокатом. Они тратят на салоны красоты денег больше, чем мы, и отращивают бороды, чтобы их не перепутали с геями. С ними совсем печально. Это такая гремучая смесь папулиной дочки с философом. Им хочется, чтобы за ними ухаживали, но они не учитывают, что вид дровосека не вызывает у людей умиления. Страх за жизнь – да. Но не умиление. Поэтому им приходится самим быть себе и дочкой, и папулей. Они балуют себя брендовыми вещами, ведут инстаграм и не могут спокойно пройти мимо отражающей поверхности. С философией и IQ у них тоже дела обстоят туго, но тут хотя бы борода работает правильно. Какой бы бред ни сказал бородатый человек, это звучит умно. Маркс только на этом и выкарабкался в люди. Думаю, если бы Толстой побрился, кроме жены его нравоучения никто бы не слушал. Но он был не дурак, поэтому косил под Гендальфа.

Зал лежал. И Кире хотелось верить, что не из-за горящих табличек «Аплодисменты». Но с каждым предложением Расулова становилась все мрачнее. После монолога сначала дали высказаться остальным членам жюри, и они наперебой хвалили хлесткие, острые шутки.

– Я вижу перед собой готового стендап-комика, – сказал Гароев, продюсер шоу и наставник Эрика. – Ты держишься уверенно, я бы даже сказал, хладнокровно. И мне нравится твоя прямая подача. Такой минимализм: ничего лишнего. Да, где-то ты, возможно, не отыгрываешь то, что лично я бы выделил движениями и интонациями. Но это твой стиль, и вот именно в твоем исполнении мне нравится.

– А мне не хватило остроты, – возразил Конкин.

– Это потому, что у тебя борода.

– Да, немного обидно, – Конкин рассмеялся.

– Зато правда, – уел его Харитонов. – А если серьезно, Кир, мне понравилось. Мне нравится, что ты работаешь ровно. Это главное в нашем деле. И я жалею, что упустил тебя в отборочном туре. Некоторые выстреливают, феерят, а потом неожиданно сдуваются. Не знаю, с чем это связано, но сейчас я уже боюсь ярких ребят. А ты так ровненько по своей колее прешь как танк. Это круто. Ксень, я завидую, без дураков.

– А я вот не согласна, – холодно отозвалась Расулова. – Мне как раз кажется, тут тот случай, когда человек сдулся. Ты начинала как программист, ты была ни на кого не похожа. А сейчас ушла на вторичные шутки про мужиков… Ты меня разочаровала.