Читаем На грани тьмы и света полностью

На грани тьмы и света

Еще метет во мне метель,Взбивает смертную постельИ причисляет к трупу труп, —То воем обгорелых труб,То шорохом бескровных губ —Та, давняя метель.Свозили немцев поутру.Лежачий строй — как на смотру,И чтобы каждый видеть мог,Как много пройдено земель,Сверкают гвозди их сапог,Упертых в белую метель.А ты, враждебный им, гляделНа руки талые вдоль тел.И в тот уже беззлобный мигНе в покаянии притих,Но мертвой переклички ихНарушить не хотел.Какую боль, какую местьТы нес в себе в те дни!Но здесьЗадумался о чем-то тыВ суровой гордости своей,Как будто мало было ейОдной победной правоты.

1965

«А когда глаза открыл…»

А когда глаза открыл,Сердцу показалось —От неисчислимых крылНебо колыхалось.Я видение не вдругПо небу развеял.Я спросил: Они — на юг?Иль уже — на север?Я спросил: — А где я былОт зимы до лета?Но высокий посвист крылМне не дал ответа.

1966

«В рабочем гвалте, за столом…»

В рабочем гвалте, за столом,В ночном ли поезде гремящемРезонно судят о быломИ сдержанно — о настоящем.И скован этот, скован тотОдним условием суровым:Давая мыслям верный ход,Не выдай их поспешным словом.Свободный от былого, тыУ настоящего во власти.Пойми ж без лишней суеты,Что время — три единых части:Воспоминание — одна,Другая — жизни плоть и вещность.Отдай же третьей все сполна,Ведь третья — будущее — вечность.

1966

«Строй заснеженных елей кремлевских…»

Памяти Ю. А. Гагарина

Строй заснеженных елей кремлевскихКраснотой оттеняла стена.На привинченных наглухо досках —Имена, имена, имена.И у самой последней скрижалиВдруг как будто споткнулась душа:Эта память во мне не свежа ли?Да, была нестерпимо свежа.Здесь, познав запредельное небо,Ряд былых и недавних утратСвоим именем слишком нелепоЗамыкал твой небесный собрат.Стало как-то пронзительно страшно(Нам такие мгновенья даны),Как от урны последней до башниОглядел я отрезок стены.Незаполненный, ждал он…Теперь намЯсно все… Только трудно живымСжиться с мыслью,Что ты — самый первый! —Мог когда-нибудь стать здесь вторым,Что к стене, чуть апрелем прогретой,Вновь приникнет в печали странаИ что даже не прах —Лишь портрет твойПоцелует прощально жена.Я порой так отчетливо вижу:Ты проходишь сквозь облачный вал.…А об урне, вмурованной в нишу,До сих пор ничего не слыхал.

1968