На грани войны

Стрельба прекратилась, бой закончился. В воздухе висел тяжелый дым. Небо над линией деревьев посветлело до серого, приближался рассвет, кроны елей и сосен окутались туманом.

У Альфа-1 и 2 закончились боеприпасы. Но им на помощь пришло подкрепление в виде девятнадцати горожан, вооруженных дробовиками и охотничьими ружьями, во главе с самой Коринной Маршалл. С их помощью они удерживали ворота достаточно долго, чтобы засадные группы смогли занять позиции.

Мик Селлерс и его Общественный альянс так и не появились. В итоге Фолл-Крик защитил себя сам.

Бой был ожесточенным, но коротким. Под обстрелом с разных сторон ополченцы сломали строй и бросились бежать обратно в «Винтер Хейвен», их оборонительные позиции довольно быстро перебили. С рекой за спиной им некуда было отступать.

Лиам, Рейносо и еще несколько человек быстро выследили немногих оставшихся. Рейносо и Хейс совершали обходы, проверяя тела, всаживая одиночные пули в мертвых и умирающих ополченцев.

Всего за несколько минут все закончилось.

Склад оружия все еще горел. Два десятка домов изрешетили пули. Окна разбиты вдребезги. Гильзы усеивали землю. Снег весь истоптан, он стал грязно-коричневым, с брызгами и мазками красного цвета.

Повсюду лежали тела. Большинство из них имели серый камуфляж, но не все. Несколько человек из числа членов семей воевали с ополченцами. Среди убитых были и дети, случайно попавшие под перекрестный огонь.

Несколько женщин причитали. Дети плакали. Старуха, одетая в ночную рубашку и расстегнутое пальто, сидела под почтовым ящиком и тупо смотрела на них с ненавистью в глазах.

Хейс и несколько добровольцев зачищали дома, следя за тем, чтобы больше ни один родственник, не участвовавший в сражении, не появился вдруг с оружием.

Лиам шел по дворам, разглядывая лица трупов. Он уже знал, кого здесь нет. Саттер сбежал. Ноа он тоже не видел.

Неужели Ноа все-таки взял в руки оружие и сражался против собственного народа? Более вероятно, что он сидел где-нибудь в углу вместе с суперинтендантом.

Это они ответственны за всю эту бойню. Трусы, они оба.

Лиам нагнулся и перевернул женщину, в форме ополченца. Кэти Кеслер смотрела на него невидящими глазами, ее лицо и туловище пробила шрапнель.

Он не интересовался, кем она работала до крушения и пожалела ли она о своих действиях, когда жизнь промелькнула у нее перед глазами. Лиам не радовался ее смерти, но и не чувствовал вины. Не за нее.

В соседнем дворе Бишоп стоял на коленях в снегу. Он поднял на руки маленькую фигурку. Лиам подошел, страх сковал его грудь.

— Бишоп.

Аттикус поднял голову, в его глазах блестели слезы. Он весь дрожал.

— Мальчишка выбежал из дома. Он стоял на крыльце. Его задело рикошетом.

Коринна направлялась к ним по главной дороге, сопровождаемая несколькими вооруженными горожанами. Она оттирала грязь с лица, выражение ее лица было напряженным, глаза красными. Ее муж только что умер, но она все еще оставалась здесь, все еще боролась.

— Ты спасла наши шкуры, — сказал Рейносо. — У нас закончились все патроны, даже в табельных пистолетах. Через несколько секунд они перебили бы всех нас. Несколько из них обошли нас с флангов. Мы были на волосок от гибели.

Коринна мрачно кивнула.

— Не за что. Кто еще пострадал?

Лицо Рейносо ожесточилось.

— Восемь гражданских добровольцев мертвы. Майк Дункан был ранен в бедро, но мы наложили жгут и остановили кровотечение. Он сейчас с медбратом. Хейс получил несколько осколков в плечо. Он будет жить. А Перес подвернула лодыжку и сильно порвала голень о колючую проволоку. Немного антибиотиков и процедур, и она будет в порядке.

— Я в порядке. — Перес прихрамывая подошла к ним сзади. — Просто царапина.

— Это не то, что я слышал. — Рейносо мрачно улыбнулся. — Мне сказали, ты рыдала, как ребенок.

Она хмуро посмотрела на него.

— Отвали, Рейносо.

Лиам понимал их потребность в веселье, необходимом чтобы пережить ужас битвы, но не мог оторвать взгляд от тела мальчика на руках Бишопа. На вид ребенку было десять или одиннадцать лет. В отличие от своих родителей, эти дети не сами решили оказаться здесь. Они не выбирали эту жизнь, эту борьбу. Этот мальчик стал побочной жертвой. Всегда больше всего страдали невинные.

— Я найду мать мальчика, — твердо сказала Коринна. — Она должна попрощаться с ним.

Бишоп закрыл веки мальчишке. Он прошептал молитву над телом, прежде чем подняться на ноги. Бишоп выглядел таким же потрясенным, как и Лиам. Он не сказал этого, но наверняка думал о своих собственных мертвых дочерях, о своих пустых руках.

Он повернулся к Лиаму, свесив руки по бокам.

— Скажи мне, что это того стоило, Лиам.

— Оно того стоило, — отозвался Лиам. И это правда, как бы глупо это ни звучало сейчас.

— Оно того стоит, — повторил Рейносо. — «Винтер Хейвен» в безопасности. Фолл-Крик свободен.

— Мы взяли их всех, — отчеканила Перес. — Мы прижали их к стенке.

Лиам прикоснулся рукой к окровавленной щеке.

— Не Саттера. И не суперинтендента.

— Она понесет наказание, — с болью в глазах и убежденностью в голосе произнес Бишоп. — В этом мире или на том свете.