На исходе февраля

— У нее нет паспорта, она бы не смогла купить билет, к тому же сколько у нее с собой денег?

Этого Марина не знала и моментально почувствовала себя дерьмовой матерью. Вместо ответа она молча покачала головой и отвернулась.

— Я поеду на автовокзал, там она теоретически могла сесть в автобус, — сообщил Глеб, чувствуя настоятельную потребность принести пользу.

Марина кивнула. Глеб уставился на Бориса:

— Можешь поехать со мной, вдвоем мы быстрее справимся.

— Нет, — неожиданно возразила Марина и с мольбой посмотрела на Бориса, — вы можете пойти со мной к одному человеку?

— Я могу пойти с тобой, — тут же вызвался Глеб, но Марина яростно замотала головой, понимая всю неуместность визита Глеба к Зое.

Она представляла, насколько это смутит и расстроит бывшую начальницу: та держала личную жизнь под замками и никого в нее не пускала. А тут Марина явится с каким-то хлыщом, который столь же неуместен в крошечной квартирке Зои, как колибри на птичьем дворе, смутит ее и еще больше расстроит. К тому же с Глебом они встретились уже в новой жизни, и Марине совсем не хотелось пускать его в старую, демонстрировать собственную былую ущербность.

Куда проще ей было с Борисом, который знал и видел ее такой, какой она была на самом деле. Его наличие знакомой с больной матерью и сыном-инвалидом совсем не удивит и не смутит, в этом Марина была уверена. К тому же выглядел Борис в джинсах, футболке и растоптанных кроссовках как парень с соседнего двора.

Идти самой без Бориса было боязно: она физически не могла сейчас остаться одна. А вдруг по пути ей кто-нибудь позвонит и сообщит страшные новости? Конечно, был еще Антон, но смотреть в глаза бывшему мужу после той грандиозной ссоры, когда вся правда вышла наружу, ей было стыдно. Позвонит ему завтра утром, если Кира не найдется.

От одной мысли, что к утру этого может не произойти, подкосились ноги, Марина пошатнулась, но Глеб удержал ее.

— Тебе нельзя никуда ехать! — воскликнул он, почувствовав, как Марина обмякла в его руках. Одновременно с этим его посетило странное чувство настоятельной потребности заботиться о ком-то, служить силой и опорой.

— Я о ней позабочусь, — отрезал Борис, подходя к Марине, решительно беря ее за руку и отводя подальше от Глеба.

— Но… — попробовал было возмутиться тот, но Марина мягко остановила его:

— Пожалуйста, поезжай на вокзал и на автовокзал, ты на машине, тебе проще и быстрее. Если вдруг что-нибудь узнаешь, позвони мне. Фото Киры я тебе сейчас пришлю, спроси людей. Она ушла из дома в пижаме, наверняка на нее обратили бы внимание.

— Хорошо. — Под пристальным взглядом Бориса Глеб чмокнул Марину в щеку и, злобно зыркнув на шустрого теннисиста, направился к припаркованной в отдалении машине.

Некоторое время Марина и Борис смотрели ему вслед. У Марины голова шла кругом, словно ее мозг отказался переваривать все то, что валилось и валилось на него неиссякаемым потоком в последние несколько дней.

Годами она жила словно муха в янтаре, застывшая, ожидающая чуда. А сейчас она чувствовала себя неопытным лыжником, которого судьба по странному стечению обстоятельств занесла на модный лыжный курорт. Вставшим на трассу и легко заскользившим по примитивному маршруту. Но трасса вдруг начала усложняться, лыжника понесло, и вдруг на него обрушилась лавина, не давая глотнуть воздуха и погребая под собой.

Раньше она одну только фразу Бориса обмусоливала бы месяцами, ища в ней намеки и подсказки, а также робкие обещания счастливого будущего. А теперь два премиальных самца, как выразилась бы Валентина, чуть ли не подрались из-за нее, а она воспринимает это как должное. Точнее, совсем не воспринимает, потому что все меркнет перед мыслью, что ее девочка в беде.

— Куда мы идем? — полюбопытствовал Борис, отпуская руку Марины.

— Мы идем к Зое и Паше, — прошептала Марина, разворачиваясь и отправляясь в знакомом направлении — к супермаркету, где когда-то ей было тепло, спокойно и уютно и где теперь она была чужой.

Адреса Зои она не знала, но рассчитывала еще застать ту на работе. Супермаркет закрывался через двадцать минут, но начальница всегда задерживалась после смены, заканчивая все, что накопилось за день.

По дороге она вкратце рассказала Борису историю бывшей начальницы, ее матери и сына. Тот оказался прекрасным слушателем: не перебивал, не судил, не делал скоропалительных выводов. Когда она закончила, лишь уточнил:

— Кира подружилась с Пашей?

— Да. Удивительно, правда? — спросила Марина.

— Ничего удивительно, оба одиноки, — пожал плечами Борис, ускоряясь при виде супермаркета и бросая взгляд на часы. Марина едва поспевала за ним.

— Но я не хотела, чтобы она была одинока! — Она резко остановилась и снова ощутила настоятельную необходимость расплакаться.