На изломе Вечности (СИ)

-Я не при чем здесь, Торин Защитник, – покачал он головой. –Этот мир сам призвал их. Рано или поздно миры призывают то, что принадлежит им.

-И меня… -Торин крепче стиснул цепь, беря замах. А потом ударил, вложив в этот удар всю силу…

Кровавый Меч покачнулся, поднеся руку к голове. Затем осел безжизненной тушей.

-Гном, – презрительно хмыкнул Торин, помогая волшебнику подняться на ноги. –Больно хлипкая у него черепушка!

Они снова стояли на выжженной черным солнцем пустоши. Торин непонимающе смотрел на Гэндальфа, который стремительно менял обличие, превращаясь в юного парня. В его руках сверкнуло слепящее лезвие, и Торин радостно улыбнулся, сжав Меч Снов. Он успел полюбить это дивное оружие.

-И все же ты не ответил мне, Гэндальф Серый, – сказал Король под Горой. –Что имел в виду мой двойник, когда утверждал, что я- его осколок?

Волшебник слегка качнул головой.

-Дудочник окончательно скинул покровы сна и начал Игру всерьез. Моих сил не хватит надолго сдерживать Безумие его музыки. Мы должны успеть. А потом клянусь тебе, Торин Защитник, я расскажу все, что ты пожелаешь узнать.

Торин кивнул, поудобнее перехватывая меч. Они двинулись по пустыне, бок о бок, высокий гибкий волшебник и коренастый мощный гном. Торин на миг прикрыл глаза, возвращая в памяти милый облик жены и перемазанную мордочку сына. Неважно, что было. Важно то, что есть. Это было то, что он отчетливо понимал сейчас.

====== 35. Под черным солнцем. Когда разверзается Тьма. ======

Что же с ними?

Ран прикусила губу, прижимая к себе Тем’ра одной рукой и прикладывая вторую к глазам, в попытке рассмотреть в рассветном мареве хоть что-то внизу.

-Волшебник все ещё спит, – Марко устало провел ладонью по лицу. –Но мы…нам нельзя засыпать. Особенно ребенку. Тот, кто уснет- останется наедине с Тьмой.

Его прервало ритмичное постукивание. Это Туомас выбивал ритм на деревянном обломке. Спустя пару секунд его хрипловатый голос вспорол застывшую тишину.

Мы забыли о том, кем были,

Умерев и воскреснув вновь

Мы коленей не преклонили

Пред пламенем черных костров,

Мы падали и вставали,

Идя путями страха во Тьме,

Мы бились о стены, горя в этом адском,

Черном как ночь огне.

Мы брели по пустыне забытых снов,

Позабыв о том, кто мы есть,

Мы стенали от горя, лелеяли злость,

Пестовали на сердце месть,

Мы не помнили, кто мы и откуда пришли,

Лишь тонули в кровавых слезах,

И о том, что есть кто-то, кто любит нас,

Вспоминали лишь в обрывочных снах.

Но любовь, та, что есть, та, что в сердце кипит

Золотым блаженным огнем,

Помогла нам Тьму навсегда победить,

В черном сне став светлейшим сном.

И помня об этой светлой любви,

Мы вступили в безумный бой,

Чтобы в жизнь воплотить то, что было всегда

Лишь только светлой мечтой.

Мама… проворковал Тем’ра, потянувшись к любимому источнику питания. Ран со вздохом выпростала грудь из чашечки и сунула в рот гноменышу, который тут же жадно зачавкал.

Марко улыбнулся, глядя на сгрудившихся пленников крыши.

-Надеюсь, так оно и будет, Туо, – сказал он, положив руку на плечо музыканту. –Твои слова, да Эру в уши!

Торин приостановился, смахнув пот, заливавший глаза. Они шли уже много часов, волшебник наотрез отказывался говорить, пока не доберутся до места. Наконец гном, не выдержав тяжелой давящей духоты, споткнулся ногой о ногу и растянулся на потрескавшейся черной земле. В глазах было темно, он практически не слышал голоса волшебника, не чувствовал рук, пытающихся приподнять его. Всё глубже и глубже ускользая в беспамятство, он словно за ниточку ухватился за всплывшее имя возлюбленной. Вринда! Он успел только прошептать его онемевшими губами и соскользнул в пустоту… …Свет факела бил в глаза. Торин сел, ощупывая себя. Голова болела в районе затылка, пощупав, он обнаружил кровь на волосах. Упал и ударился?

-Торин! Боги Вечности, Торин, что с тобой?

Напуганная, бледная Вринда склонилась над ним, с тревогой всматриваясь в лицо.

-Что случилось, мой король? Ты поскользнулся? Тебе плохо?

Она присела рядом, убирая пряди, упавшие на его лицо. Нежное личико, пухлые, словно созданные для поцелуев губы. Так непохожа на гномиху!

Он попытался встать, но голова закружилась, и пришлось опереться о плечи девушки, чтобы не упасть. К счастью, кроме них двоих на галерее не было больше никого. Вринда осторожно вела его, время от времени давая отдых, поддерживая, когда голова начиналась кружиться слишком уж сильно.

-Если хочешь, я посижу с тобой, – сказала она, с сомнением глядя, как он уже в спальне пытается устроиться на постели. –Что, все-таки, случилось, мой король?

Вместо ответа он погладил её маленькую белую руку, лежавшую на его груди.

-Останься, Вринда… – сорвалось с его губ раньше, чем он понял, что сказал. Она задрожала, зажмурившись, а из-под густых тяжелых ресниц полились прозрачные струйки слез.

-Торин…

Он притянул её, тихонько поглаживая по хрупкой спинке, чувствуя под пальцами острые крылья лопаток. Она прикорнула словно котенок на его груди, тихо всхлипывая, не делая попыток встать или сопротивляться. Медовые волосы пышной волной рассыпались, укрыв его словно сверкающим покрывалом.