На изломе Вечности (СИ)

Они улыбались друг другу и теперь руки их соприкасались куда чаще, чем раньше. И когда Леовин пора было идти домой (она жила через три квартала, в одном из восстановленных домов), Шан вызвался проводить её. Они шли по улице, держась за руки и болтая обо всем на свете. В тот вечер не было на всем белом свете и в темных подземельях орка счастливее Шана. А под конец, у самых дверей дома Леовин ему достался самый настоящий поцелуй, так что неудивительно, что всю дорогу парень летел как на крыльях.

-Что-то ты такой радостный сегодня, – встретила его улыбающаяся Ран. Юноша пожал плечами, ухмыляясь во весь рот. Зрелище слегка угрожающее, если учесть количество и остроту демонстрируемых зубов.

-Я остаюсь в Городе, -проинформировал он все с той же до дрожи внушительной улыбкой. –С Леовин!

Замечательно! Ран погладила его по светлым волосам. –А теперь марш в купальню! А потом за стол!

Прошел месяц со дня Последней Битвы. Как ни жаль было расставаться с новыми друзьями, все же все чаще мысли Торина уносились к Горе, где запечатанные древним волшебством, спали гномы и те, кто пришел из Глубин. И страшно было Торину, и радостно. Маленький Торке постоянно держался рядом с ним, старался во всем ему подражать. Даже на разбор завалов за ним таскался. Торину радостно было наблюдать, как этот маленький деловитый гном безо всякого королевского пиетета обносит рабочих чистой свежей водой, как повсюду его встречают улыбки и ласковые слова. Даже громадные свирепые уруки, работавшие на самых трудных участках, скалили зубы и гладили мальчишку по курчавой головенке, когда он подносил им кружку воды и кусок жесткого темного хлеба, который пекли на улицах женщины.

Твой парень? спросил как-то командир рабочих с их улицы, крупный полукровка по-имени Барк, у присевшего отдохнуть Торина. И сам неожиданно для себя, король кивнул.

-Мой! Старший!

-О, есть и младший?

-Есть, – Торин устало улыбнулся, провожая взглядом маленькую фигурку, ловко прыгающую с камня на камень. Торке заметил его взгляд и подбежал, стараясь держаться как можно солиднее. Но Торин просто поймал его за рваные штанишки и подбросил в воздух, поймав и закружив.

И подумал, как же мало нужно, чтобы было радостно на сердце!

«Лейлани» ждала, покачиваясь у края посадочной площадки. Марко был уже на борту и отдавал последние указания, а его возлюбленная, красавица Ядзима прощалась с ребятишками, обступившими её плотной толпой. Ран, и Лалти, и нежная Мерит, прижимающая руки к уже начавшему округляться животику, все они были окружены грустными детишками, за которыми присматривали все время своего пребывания в Городе. Не хотелось малышам отпускать своих добрых нянек, но женщины все как одна пообещали прилетать время от времени. Пока же обнимали и целовали малышей, расстроенных их уходом. Но вот корабль, качнувшись, отчалил. Марко дал приказ поднять паруса и идти пока малым ходом. Стоя на улицах и крышах домов, на башнях и посадочных площадках, горожане с грустью провожали своих защитников.

-Шан все-таки решил остаться?- тихо спросил Ариен, подходя к Ран, стоявшей у борта и махавшей детишкам.

-Да, решил, – кивнула она, грустно улыбнувшись. –Его позвала любовь. И это прекрасно, разве нет?

Ариен кивнул, чувствуя пустоту в сердце. Ведь и сам он успел привязаться к молодому орку.

Шан! требовательно произнес маленький Тем’ра, потянув мать за кожаную юбку. – Где Шан?

Посредством юного орка и Ран он уже начал осваивать Всеобщий язык, пока, правда, продолжая периодически ругаться на кхуздуле. Ран подняла его на руки и поворошила темные кудряшки.

-Шан остался там, малыш, – ответила она, указав на светящийся внизу Город.

Шан! Хочу Шан! гноменыш потянул мать за волосы.

Ран чуть покачала его и попробовала покормить грудью, но Тем’ра загрустил и не желал даже этого, своего бесспорно любимого лакомства. Он сполз с материных рук и бродил по кораблю, что-то ворча на гномьем языке, выглядя таким несчастным и печальным, что слезы наворачивались при виде этой грустной мордашки.

Но видимо, зов его сердечка был услышан. Они успели отлететь на приличное расстояние, когда кто-то из матросов крикнул, что за «Лейлани» на всех парах мчится крошечная лодчонка. Марко дал команду застопорить ход и вскоре лодочка нагнала их. Радостный вопль крошки Тем’ра огласил близлежащие небеса, а сам он бросился к прибывшим и повис на шее у Шана, который помогал вылезти из лодки смущенной и улыбающейся Леовин.

-У меня все равно никого больше нет, – тихо сказала девушка. –А Шану было бы тяжело разлучаться с вами. Вот мы и решили…

Юный орк нежно обнял её за плечи, второй рукой держа счастливого по уши гноменыша.

На сей раз путь к родным горам занял всего три дня. Перед тем, как отвезти Торина и братьев, Марко сделал остановку в Кхеле, где они пробыли день. Эльфы упрашивали их остаться подольше, но Торин и братья торопились освободить своих сородичей. В ту единственную ночь в Кхеле Ран призналась королю, что в тягости. Торин вне себя от счастья обнял её и прижал к себе, покрывая поцелуями и ласками.