На изломе Вечности (СИ)

Живой… пробормотал Ариен, вздрагивая всем телом, и Милашка понял, что молодой эльф плачет. Ему и самому хотелось плакать. Но он радостно рассмеялся, поворошив темные волосы Ариена и клюнув в щеку.

-Не раскисай, парень, у нас ещё много дел!

Марко махнул на них рукой, уступая место одному из матросов.

-Идите отдыхать, парни… похоже, мои братья и так разберутся.

Ран сидела на палубе, положив себе на колени голову Торина. Слезы текли и текли из её глаз, капая на его лицо. Подползли Шан и Тем’ра, усевшись рядышком и гладя руки и волосы короля. Но Торин не открыл глаз и дыхания его не ощущалось. Ни дрожи ресниц, ни движения… ничего, что дало бы знать, что он ещё жив.

====== 40. Последняя схватка. Ночь для двоих. ======

Торин открыл глаза, глядя на склонившегося над ним…себя самого? Он инстинктивно прянул в сторону, вжимаясь спиной в мраморные плиты.

-Ты!!!!!!!!!

-Ну и взгляд у тебя, Торин, – фыркнул Кровавый Меч, невозмутимо ухмыльнувшись. –Можно подумать, ты так уж удивлен!

-Я убил тебя, – сквозь зубы пробормотал король, поднимаясь на ноги. –Я размозжил тебе голову…

-Сам подумай, я ведь часть тебя, – Кровавый Меч отошел к широкому креслу, стоящему возле стола, уставленного различной снедью. –Ты не смог бы убить меня и сам остаться при этом в живых! Да ты присаживайся, чего стоять?

Торин мотнул головой, стряхивая наваждение. Кровавый Меч взял со стола кубок с вином и отпил, салютнув Торину Защитнику.

-Твоё здоровье, братец!

Оглядевшись, Торин отметил богатое убранство приемного зала. Четыре камина пылали жарко и посреди зала извивались в танце несколько девушек-рабынь, закованных в цепи. Играла тихая музыка и, присмотревшись, Торин обнаружил в углу маленький оркестрик из двух рабыынь постарше. Одна отбивала ритм на маленьком барабане, вторая играла на арфе.

Нравятся? Кровавый Меч поманил одну из танцовщиц, и она подбежала, покорно склонившись у его кресла. –Неужели в этой твоей Вринде есть что-то такое, чего нет в моих девочках?

Он поддел пальцами тонкую тесемку, удерживающую легкое одеяние и спустя миг девушка уже стояла перед Торином совершенно нагая. Формы тела её были совершенны, лицо прекрасно, словно изваяно самим Махалом, но заглянув в глаза девушки, Торин не увидел ничего кроме усталости и боли. Наклонившись, он поднял шелковые драпировки и набросил их на прекрасное создание.

-Помимо тела есть ещё и другое, то, что тебе неподвластно, – спокойно произнес он. –Любовь, теплота, улыбка по утрам…

-Заткнись, – пробурчал Кровавый Меч, дернувшись, словно от удара. Торин заметил это движение. Странное ощущение коснулось его сердца. Осознание, понимание, называйте, как хотите… но королю показалось, что он нащупал ниточку. И тогда он потянул за кончик…

-Свет души. Смех моего сына Тайрина, улыбка моей супруги Вринды, дочери Велина. Их радость, когда я возвращаюсь домой. Их объятия…

Заткнись! рявкнул Меч уже в голос, расплескав вино. Но Торин лишь улыбнулся.

-Смотреть, как Тайрин и Шан играют под дождем, и как мой сын бежит, чтобы показать мне игрушку, которую впервые сделал сам. Аромат стряпни Вринды. И то, как Фили и Кили смеются и подтрунивают над Милашкой. И пение эль Оурза…

ЗАМОЛЧИ!!!!!!!!!!!! голос Кровавого Меча сорвался на пронзительный визг. Стены задрожали и пошли трещинами.

-Полет с друзьями по мирному небу. По небу, в котором никогда больше не возникнет Башня Ужаса! По светлому и чистому небу над миром, где Зло никогда не будет править!

-ХВАААТИИТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Но самое главное… самое прекрасное, то, чего никогда тебе не понять! Торин улыбнулся. –Это любовь! Любовь, которая способна противостоять даже Вечности! Можно создать красивые тела и красивые механизмы, но они будут мертвы без любви. Я однажды сделал ошибку, но больше не ошибусь. Я выбираю мою женщину, и моих друзей, братьев по крови и по оружию!

-НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Мир взорвался вокруг него ослепительным ярким светом, задрожал и растворился, уступив место уютной и чистой комнате. Сумрак окутал его, но не было в нем угрозы, просто за окном была ночь, а спальню освещала лишь одна свеча, стоявшая в бронзовом подсвечнике на прикроватном столе.

Спиной к нему у окна стояла женщина, пламя запуталось медовыми отблесками в её сплетенных в толстую тяжелую косу волосах. Он окликнул её, чувствуя, как сладко щемит в груди.

-Ран…любовь моя…

Торин! она повернулась к нему и охнула, а глаза её стали огромными и мокрыми, слезы полились по щекам. –Торин…

-Иди сюда, жена, – он протянул руку и поймал её за платье, подтянув к себе. –Где мальчишки…

Спят уже…Ариен и Милашка их уложили, пока я с тобой сидела… растерянно прошептала она, трогая его лицо тонкими пальчиками. А потом вдруг разрыдалась, уткнувшись в его грудь.

-Ты проснулся…проснулся, Торин…о небо. Я уж не надеялась…