На капитанском мостике

П л а т о н о в (встает с дивана). «Если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, — сказал один мудрец, — будущее выстрелит в тебя из пушки». Он прав! Для меня, например, прошлое — это моя жизнь, это мои убеждения. Оно священным для меня останется на всю жизнь. Да и как его можно забыть? Разве можно забыть весну сорок пятого, первую весну мира? (Подходит к фотографиям, одну из них снимает со стены, рассматривает.) Я встретил ее в маленьком чешском городке на границе с Польшей. Как-то странно было после стольких лет жизни в блиндажах и землянках вдруг оказаться в доме, где вместо нар у тебя — кровать, вместо котелков — тарелки. И тишина!.. Ни выстрелов, ни ракет, ни команд. (Снова смотрит на фотографию.) В этот пограничный городок мы пришли утром. Чувство было такое, словно вместе с нами с гор спустилась весна. Когда мы шли по булыжной мостовой, ко мне подбежала чешская девушка. Она протянула мне букетик весенних цветов. Мне тогда казалось, что цветы и Чехословакия неотделимы друг от друга, и я навсегда полюбил эту страну! Мы остановились в этом городке. Я жил на той же улице, что и девушка, которая подарила мне цветы. Ее звали Марийкой. Мы встречались с ней почти каждый день. Но вскоре пришел приказ, я должен был выехать на родину. Вечером я отправился в горы, в Народный дом культуры, чтобы попрощаться с Марийкой и моим другом, командиром чешского партизанского отряда майором Ярошем. Я очень хорошо запомнил последний вечер на чешской земле!..

З а т е м н е н и е.

Над сценой цветущая ветка жасмина. Слышится гром аплодисментов, а потом заиграл оркестр. Из зала выходят  М а р и й к а  и  П л а т о н о в. У Марийки в руках чешско-русский словарь.

М а р и й к а. О, я правильно поступила! Я хорошо знаю эту «овечку», только не на те зеленя она зашла. Дочь нациста, Тихон Ильич, не имеет права находиться вместе с нами. Сегодня наш праздник! Когда фашисты здесь веселились, чехи не имели права даже близко к ним подходить. Понимаете, они овчарок на нас спускали!

П л а т о н о в. Да, а я не знал, Марийка, что вы такой оратор!

М а р и й к а. Но, но, то неправда. Я очень волновалась. Я вначале даже растерялась. Вы, наверно, заметили?

П л а т о н о в. Нет! По-моему, вы говорили горячо, убежденно и очень искренне.

М а р и й к а. Тихон Ильич, скажите, у вас что-нибудь случилось?

П л а т о н о в. Почему вы так решили?

М а р и й к а. Вы сказали, что вы сегодня заняты, а сами пришли.

П л а т о н о в. Ничего особенного. А где майор Ярош? Я что-то его не видел.

М а р и й к а. Как? Разве он вам не сказал? Он же еще утром уехал в Прагу. Его срочно вызвали в военное министерство. Вам он очень нужен?

П л а т о н о в. Да, хотелось бы его увидеть. Будет очень жаль, если я его не увижу.

М а р и й к а. Майор обещал приехать. Ярош у нас человек слова.

П л а т о н о в. Это я знаю, Марийка. Простите, а что у вас за книжечка?

М а р и й к а. Это же чешско-русский разговорник.

П л а т о н о в. Разрешите взглянуть?

М а р и й к а. Пожалуйста! (Передает разговорник.) Я еще в партизанском отряде начала изучать русский язык. Мне помогал один ваш солдат, Леня Мухортов. Он бежал из плена, у нас в отряде воевал. Славный был паренек. Еще совсем мальчик. В марте расстреляли его нацисты… Я теперь немножко могу говорить по-русски: «Как вас зовут?», «Спасибо», «Здравствуйте», «Товарищ»…

П л а т о н о в. Почему же немножко? По-моему, вы отлично говорите по-русски.

М а р и й к а. То неправда. Я и теперь еще изучаю…

П л а т о н о в (читает разговорник). «Ах, мадам, извините, я, кажется, сел на вашу шляпу», «Я вас люблю», «Спокойной ночи, господин!»

М а р и й к а. Верно, хороший разговорник?

П л а т о н о в (не желая обидеть). Неплохой.

М а р и й к а. Он старенький, но для меня он самый дорогой. Этот разговорник — подарок моей бабушки.

П л а т о н о в. Очень мило. Исторический, выходит?

М а р и й к а. Тихон Ильич, а почему вы сказали, что будет очень жаль, если вы не увидите Яроша?

П л а т о н о в (после паузы). Видите ли, Марийка, я завтра утром уезжаю.

М а р и й к а. Как?.. Совсем?.. Так вдруг?..

П л а т о н о в. Для меня это тоже было несколько неожиданным, но я — офицер. Я пришел попрощаться с вами, с Ярошем.

М а р и й к а (с грустью). Значит, уезжаете?

П л а т о н о в. Уезжаю, Марийка!

М а р и й к а. Очень жаль, Тихон Ильич. Маменька узнает, будет очень переживать.

П л а т о н о в. К сожалению, я даже не смогу к вам зайти.

М а р и й к а. Почему?

П л а т о н о в. Через час меня ожидают в штабе.

М а р и й к а (совсем поникла). Так!.. Значит, у меня не будет больше праздников.

П л а т о н о в. Ну, это вы зря.

М а р и й к а. Да, да! Я буду теперь очень одинока, Тихон Ильич.