На карнавале истории

«Технология власти» Авторханова посвящена истории борьбы Сталина за абсолютную власть, его методам расправы со всеми потенциальными противниками.

Очень тонкий анализ, много интересных фактов.

Мне не понравились лишь вкрапления «художественного обобщения», слияние нескольких исторических лиц в обобщенные. Это снижает степень доверия к остальным фактам. Часть, посвященная смерти Сталина и началу правления Хрущева, еще менее научна. Слишком большое место занимают догадки, ссылки на слухи. Книга становится не научной, а пропагандистской.

Но несмотря на эти недостатки, книга Авторханова стала пособием по истории партии для многих.

Один знакомый знал ее почти наизусть. В разговорах по телефону мы условно называли книгу «Кратким курсом» или «Стариком Хоттабычем».

Обе книги обнаружили у ленинградцев. Мы знали, что за них грозит большой срок, и потому давали читать только тем, кому доверяли безусловно.

*

17-26 декабря судили в Ленинграде Юрия Гендлера, Льва Квачевского и Анатолия Студенкова за «изготовление, хранение и распространение литературы антисоветского содержания».

Студенков не только раскаялся, но и дал немало показаний. За это ему дали только один год. Гендлер признал себя виновным и «осознал антисоветский характер своих действий» — он получил 3 года. Квачевский отрицал виновность и отстаивал свое право читать любую литературу. Он получил 4 года. То, что заслужил…

Виктор Красин поехал на суд. Его кастетом по голове ударил агент КГБ. Это событие говорило о переходе КГБ к хулиганским методам борьбы. Все вспоминали, как в 30-х годах НКВД убивало людей под видом бандитизма^[4].

Удалось достать «По ком звонит колокол» Хемингуэя, отпечатанный на папиросной бумаге. С большим трудом прочитали эту замечательную книгу. Один из работников издательства рассказал мне, что книгу не выпускают из-за протеста Долорес Ибаррури против публикации книги в Советском Союзе (до сих пор, даже после дружеских споров с испанскими коммунистами, не знаю, правда ли это).

В начале 69 г. я узнал, что арестован какой-то сионист. Я встретился с его женой Ларисой и друзьями. Еще в 1967 г. Борис Кочубиевский на лекции о международном положении заявил, что шестидневная война со стороны Израиля не была агрессией. В мае 68 г. его вынудили уйти с работы. В августе он подал заявление с просьбой выпустить его в Израиль. Отказали. Ларису исключили из комсомола и выгнали из педагогического института за «сионизм» (Лариса — полурусская, полуукраинка; отец — работник КГБ). Заместитель декана Гроза сказала Ларисе:

— У меня подруга замужем за евреем и говорит, что евреи пахнут. Вы его любите, вам сейчас ничего, а туда приедете — там вся страна воняет.

На комсомольском собрании педагог Е. Дулуман (бывший кандидат богословия, ныне поэт, преподаватель и специалист по атеизму) спросил Ларису:

— Зачем вы едете в Израиль?

— Я люблю своего мужа и поеду за ним куда угодно.

— Это не любовь, а половое чувство. Я без труда добился бы от вас этого с помощью гипноза.

29 сентября в Бабьем яру состоялся официальный митинг, до этого люди собирались только добровольно. Власти решили «приручить» Бабий яр (как они делали это с митингами у памятника Шевченко 22 мая), организовать официальные демагогические собрания еврейского «народа».

На митинге в основном говорили об агрессивности Израиля. Услышав от обывателя, вдохновленного официальными речами, что немцы убили мало евреев в Бабьем яру (75 тысяч!), Кочубиевский протестовал против официального и обывательского антисемитизма, против преследования евреев, желающих выехать из СССР. (Отец Кочубиевского был убит немцами, другие родственники — за «петлюровщину», за «троцкизм»; дед и бабка — украинской националистической бандой во время войны.)

Проверив, я передал всю собранную информацию в «Хронику».

Еще в октябре мы познакомились с Кларой Гильдман, студенткой отдела математической лингвистики Горьковского университета. Клара — киевлянка, но, так как на Украине евреев в те времена почти не принимали (сейчас то же положение по всему Союзу), она поступила в вуз в РСФСР.

Три студента исторического факультета Горьковского университета написали работу «Социализм и государство», в которой, опираясь на идеи ленинского «Государства и революции», критиковали советскую действительность. Было проведено комсомольское собрание. На собрании студентов исключили из комсомола, и т. к. «они лгали»: оставаясь комсомольцами, писали антисоветскую книгу», то было предложено ректору исключить их из университета (их исключили, некоторые позже были арестованы и осуждены).

На следующий день Клара зашла в комитет комсомола и заявила:

— Вы вчера говорили, что их должны исключить из университета за лицемерие. Если я положу вам комсомольский билет сейчас, вы меня выбросите из университета?

— Выйди, мы обсудим это!..

После обсуждения Кларе сказали:

— Нет, тебя не выгонят, т. к. ты честно сказала о своем несогласии с линией партии.