На ходовом мостике

Он старался говорить спокойно, но я видел, что чем-то он взволнован. Как радушный хозяин, сперва предложил мне чаю, а затем сообщил, что сегодня при выходе из главной базы флота на мине подорвался эсминец «Быстрый». Экипажу удалось удержать корабль на плаву и выбросить его на мель, хоть он и получил сильные повреждения.

- Мины-то у немцев особые, с секретами. Перед «Быстрым» прошли два транспорта, буксир - и ничего. Значит, не на всякий корабль реагируют. Хитер фашист, коварен. Когда об этом рассказываю матросам, вижу, [52] как они рвутся в бой. Люди у нас хорошие подобрались, один к одному. А как на митинге выступали в первый день войны! Экипажем приняли решение: ремонт - досрочно! Уже на сегодня перекрыли все планы и графики. И морзаводовцы не отстают.

Временами забываю о чае, которым потчует меня Василий Зосимович, но хозяин каюты то и дело о нем напоминает, а сам, разговорившись, вдруг обнаруживает, что его стакан холодный. После несколько суматошного дня ловлю себя на том, что мне необыкновенно приятно сидеть с этим невысоким крепышом, ладно, «по-флотски» скроенным, с обветренным до черноты лицом и живыми карими глазами. В нем сразу угадывается крепкая «комиссарская» жилка - говорит горячо, но рассудительно, отлично знает людей. Он немало рассказал мне об экипаже, о партийных активистах, об истории «Незаможника».

- Ну, а твои первые впечатления - как? - спрашивает Василий Зосимович не без ревнивой нотки.

Называю фамилии тех, с кем успел познакомиться, говорю, что заметил хорошую организацию работ, напряженный ритм. Комиссар удовлетворенно кивает.

- У нас есть ядро коммунистов и комсомольцев, на которых можно смело положиться в самых трудных условиях. Вот, к примеру, наш секретарь партбюро Петр Иванович Лукьянченко, начальник медико-санитарной службы. На корабле уже около десяти лет, знает каждого, уважаем, неплохой организатор. Или Сергей Викторович Клемент, артиллерист, командир БЧ-2. Не знакомы еще? Тоже замечательный командир и человек. Матчасть знает как свои пять пальцев. У подчиненных пользуется безграничным доверием: заботлив, всегда жизнерадостен, но требователен. С такими людьми легко служить, сам убедишься!

Кто привык к флотской жизни, знаком с корабельным бытом, общим для всего экипажа, тот быстро осваивается на новом корабле. Для меня это облегчалось тем, что я постарался с первого же дня активно включиться в текущие заботы экипажа, связанные с ремонтом. И потекли напряженные дни…

Одновременно мы изучали обстановку на Черноморском театре. В эти дни фашисты наносили удары в основном с воздуха, пытались постановкой неконтактных мин закупорить наши корабли в военно-морских базах. Черноморские [53] моряки оказались готовы к неожиданному нападению и с первых же дней войны предприняли активные действия: нанесли удары по Констанце и Сулине, создали угрозу морским сообщениям противника между крупнейшими портами, с воздуха уничтожали запасы горючего во вражеских портах. Наши корабли сразу были рассредоточены по всему кавказскому побережью, велись дальняя воздушная разведка, поиск вражеских подводных лодок, укреплялась береговая оборона, охрана тылов и средств управления, в районах морских баз и портов были выставлены минные заграждения. Каждая сброшенная противником мина наносилась на карту специальными постами наблюдения. Все эти события в той или иной мере находили отражение на наших оперативных картах. Обстановка осложнялась с каждым днем, и мы чувствовали, что сейчас действия Черноморского флота во многом зависят от того, как будут разворачиваться события на суше.

Каждый новый день ремонта приближал нас к тому часу, когда, выйдя в море, «Незаможник» примет активное участие в боевых действиях. Мы готовили себя к боям с надводным и подводным флотом противника в условиях угрозы с воздуха. К этому нас обязывали инструкции штаба флота, об этом говорилось на всех совещаниях. Минаева и Мотузко удивляло лишь то, что уже шла третья неделя войны, но пока ни одному нашему кораблю не удалось встретиться с вражескими кораблями, хотя сухопутный фронт приближался к Черноморскому побережью. Однако мы ни на один день не прекращали боевой подготовки.