На ходовом мостике

Постепенно «Незаможник» приобретал вид настоящего военного корабля: от всего лишнего освобождалась палуба, красились борта и палубные надстройки. Старший боцман Александр Григорьевич Егоров по нескольку раз на день сходил на стенку и оттуда придирчивым оком осматривал внешний вид корабля. Дежурному марсовому матросу, сопровождавшему боцмана, нелегко было запомнить все замечания и приказания главного. Но сам Егоров ничего не забывал. С раннего утра, как только начинались на корабле работы, вошедшие в завершающую, самую трудную стадию, Егоров носился по кораблю, не зная устали и отдыха. Его подвижная фигура, затянутая в рабочий комбинезон, казалось, могла возникнуть одновременно в самых разных местах. Главный боцман [54] то похваливал, то поругивал, что-то брал на заметку, кого-то торопил, пересыпая все шутками, усмешками, так что его подчиненные готовы были скорей сквозь землю провалиться, чем попасть на острый язык боцмана. Егоров был одним из самых старых служак на флоте, имел большой опыт морской службы, дело свое знал отлично, был очень требователен и в своем хозяйстве все любил иметь про запас. Вот он с причала следит за покраской корабля. Но не просто стоит и смотрит, а все время находится в движении: приседает, нагибается, прикладывает руку козырьком к глазам, приподнимается на цыпочки. Заметит все: ровно ли легла краска, не болтается ли где какой-нибудь конец, не забыли ли убрать с палубы после строителей ведра. Быть может, в другом эта приверженность к порядку могла заслонить людей, но Егоров никогда не добивался «порядка любой ценой», он умел распознавать человеческие характеры, знал сильные и слабые стороны каждого матроса и умело пользовался этой способностью. Как помощник командира я мог только радоваться, что на «Незаможнике» такой боцман.

Я тоже иногда чувствовал потребность сойти на причал и осмотреть корабль. Своим вооружением, размерами, корпусом эсминец производил внушительное впечатление. Был он заложен на Николаевском судостроительном заводе «Новель» еще в 1915-м и через год спущен на воду, получив название «Занте» по имени одного из Ионических островов, освобожденного в 1798 году от французов русской эскадрой под командованием адмирала Федора Ушакова. В 1917-м «Занте», почти готовый к выходу в море, был захвачен белогвардейцами. Их попытка ввести корабль в строй не увенчалась успехом, и тогда, отступая из Крыма, они затопили эсминец. По окончании гражданской войны корабль был поднят, отбуксирован в Севастополь, а затем снова в Николаев. По призыву партии в восстановлении «Занте» активное участие приняла организация незаможных крестьян Украины, и в 1923 году, после подъема Военно-морского флага, «Занте» был переименован в «Незаможный». Так началась боевая жизнь корабля.

Важной вехой в биографии корабля стало заграничное плавание совместно с эсминцем «Петровский» в Неаполь. Оттуда группа моряков ездила в Сорренто к Максиму Горькому. В 1927 году «Незаможный» был переименован в «Незаможник». Эсминец всегда оставался в числе [55] лучших кораблей Черноморского флота. Теперь ему предстояло продлить славную биографию в борьбе с заклятым врагом человечества - немецко-фашистскими захватчиками.

Ремонт еще не был окончен, когда наступил день первого пробного выхода в море. Казалось, уже нельзя увеличить ритм работ, столь напряженным он был, но экипаж постарался. Морякам после долгой якорной стоянки выход в море - как глоток родниковой воды для жаждущего. Готовились, не жалея сил, не зная отдыха.

Утром на ходовой мостик спокойно и неторопливо поднялся невысокого роста коренастый моряк с седеющими висками. На нем - просторный синий китель, на груди бинокль. Это был командир крейсера «Красный Крым» капитан 2-го ранга Александр Илларионович Зубков. В его обязанности входило обеспечение нашего командира, который впервые приступал к управлению кораблем. Спокойная уверенность Александра Илларионовича сразу передалась всем присутствующим на мостике. Прямо скажем, не всегда так бывает на первых выходах после ремонта, да еще с молодым командиром корабля.

До этого мне не приходилось выходить в море на миноносцах подобного типа, и я старался подольше побыть на ходовом мостике, чтобы с самого начала вникнуть во все сложности управления кораблем.