На килограмм души (сборник)

Прежде чем уехать домой, мы допили то вино, что осталось после пикника – почти полную бутылку. В данном конкретном случае я бы с удовольствием заменил это чудесное «Киндзмараули» на стакан водки. Любой. Хотя вообще-то я не любитель крепких напитков.

Несмотря на то, что мы задержались дольше, чем в прошлый раз (если можно говорить о каком-то прошлом разе) и, следовательно, должны были избежать встречи со злополучным джипом, Ника настояла, чтобы мы поехали другой дорогой.

Дорога эта отличалась разве что большей протяженностью, но тем не менее, и мне было на ней как-то комфортней. До дома доехали без приключений.

На следующий день мы не передали шар в руки ученых. И через день не передали. Не потому, что отказались от этой идеи, просто мы не знали, с какой стороны к этому подступиться. Мы вообще не могли придумать, кому этот шар стоило отдавать. Знакомых ученых, занимающихся проблемами связи с внеземными цивилизациями у нас не было. Да и уверенности, что шар должен достаться именно им, не было тоже. Психологи? Врачи? Физики? Специалисты по искусственному интеллекту? Мы терялись в догадках, а шар лежал в машине – заносить его домой не хотелось решительно.

Вообще, чувствовали мы себя в эти дни неважно. Честнее сказать, погано чувствовали. Ко мне то и дело приходило ощущение, что все то, что происходит с нами, не имеет ничего общего с действительностью. Что мы опять смотрим то, что нам показывает шар, и вот-вот очнемся, стоя на лесной тропинке. Прогнать эти мысли от себя было неимоверно трудно, я все чаще ловил себя на желании впиться ногтями в собственное лицо, жахнуть со всей дури головой о стену или предпринять еще что-нибудь настолько же глупое. Лишь бы убедиться в реальности окружающего мира. Я бы воплотил свои желания в жизнь, если бы это имело хоть какой-нибудь смысл.

Ника призналась, что чувствует примерно то же самое. Поначалу мы пытались избегать этой темы, но быстро осознали бесплодность этих попыток. В конце концов мы пришли к совместному выводу, что, избавившись от шара, нам будет легче вернуться к нормальной жизни. Я получил не подлежащий обсуждению приказ отвезти его «куда угодно, главное – подальше».

Но на следующее утро свои коррективы внесла ненастная погода. Вообще-то, назвать то, что творилось на улице всего-навсего ненастьем было бы явной несправедливостью по отношению к природе, которая из кожи вон лезла, дабы изобразить нечто невообразимое, смутно напоминающее конец света. Если разбить все это действо на составные части, то получится донельзя просто: дождь, ветер и гроза. Но какие!

Ветер свирепствовал с таким диким ревом, что деревья, словно боясь потерять контакт с землей, пригибались, стремясь зацепиться за почву еще и ветвями.

Молния то и дело разрезала свинцовое небо ослепительными зигзагами, от звука грома сотрясались стекла в квартире.

Дождь шел сплошной стеной, своим шумом соперничая и с ветром, и с громом.

В такую погоду хорошо сидеть дома – по крайней мере, намного лучше, чем находиться на улице. Мы и сидели. Ника забралась с ногами на диван, завернувшись в шерстяной плед, и читала «Хромую судьбу». Я уже заметил, что выбор книги у нее во многом связан с погодой. В данном случае с ней можно было согласиться – лучшего аккомпанемента под эту вещь Стругацких сложно себе представить.

Я сидел в кресле перед включенным телевизором и переводил рассеянный взгляд с экрана, демонстрирующего очередное непонятно что, на окно. В окно смотреть было, пожалуй, даже интересней, особенно в те моменты, когда сверкала молния. Я пытался предугадать тот миг, когда произойдет очередная вспышка, и, разумеется, постоянно попадал пальцем в небо.

Наконец я понял, что телевизор окончательно сдал свои позиции в плане моего личного рейтинга популярности, и подошел к окну.

Сделал я это как раз вовремя, чтобы увидеть то, что дано увидеть в своей жизни далеко не каждому человеку.

– Ника, иди сюда!

Ника соскакивает с дивана, умудрившись при этом не уронить плед на пол, и бежит ко мне. Пол холодный, а тапки надеть она не успела, поэтому стоит на носках, переступая с ноги на ногу.

А за окном, в каких-то трех метрах курсом, параллельным стене дома, плывет яркий белый шар. Сантиметров десять в диаметре. Ника не спрашивает что это, так как не узнать шаровую молнию невозможно, даже если никогда ее раньше не видел.

– А я думала, они желтые, – Вероника говорит почему-то шепотом.

– Разные бывают. Даже голубые. И красноватые, – по закону индукции я тоже отвечаю шепотом.

– Как звезды прямо.

– Точно.

Светящийся шар действительно напоминает звезду – такую, которую можно видеть в окуляре телескопа.

И вдруг он останавливается. Точно напротив нашего окна. И в то же мгновение меняет направление своего движения под прямым углом. То есть, если кто не понял, начинает лететь прямо на нас. Мы машинально отпрыгиваем от окна.