На кончиках пальцев (СИ)

Они стоят молча, без движения, почти без дыхания. Будто то хрупкое, что удерживает обоих от срыва, может разбиться от неосторожного вдоха. Наконец слизеринец пытается оттолкнуть Поттера, но тот цепляется за его оголённые по локоть руки. Это вызывает у Малфоя ещё одну, более ожесточённую на этот раз, попытку освободиться, и в следующий момент Гарри понимает почему. На левом предплечье зияет раскрытой пастью змея Чёрной Метки. Но для Поттера это не новость. Это не то, что заставит сейчас разорвать контакт. Он лишь дёргает врага на себя, заставляя его по инерции снова впечататься в его грудь.

— Чувствуй меня, — почему-то шепчет Гарри и сжимает шею Малфоя у затылка. Тот вздрагивает с каждым вдохом, но смиряется и кивает, после чего покорно замирает, а несколько мгновений спустя его начинает отпускать.

В конце концов эти неловкие объятья распадаются, но между ними больше нет той напряжённости.

— Ты всё ещё хочешь мне помочь? — тускло, сухо спрашивает Малфой, нарушая звенящую тишину. — Даже сейчас, после того как я…

— Что, даже не станешь отпираться? — Гарри сам не знает, почему задал именно этот вопрос.

— Ты знаешь, что не стану. Ты знаешь! Ты…

— Тогда ты знаешь, что хочу. И, возможно, ответ на вопрос «Почему?» ты знаешь лучше, чем я. Не нужно его сейчас задавать. Это не так важно.

Малфой отворачивается и перекрещивает руки на груди. Подвёрнутые рукава рубашки топорщатся у локтей, и у Гарри невольно возникает ассоциация с белоснежными крыльями.

Он старается не вслушиваться в скребущие когти его чудовища, которое в нетерпении и непонимании: Гарри был готов растерзать слизеринца за то, что он сделал с Кэти, но сейчас его мысли наполнены не просто желанием — намерением помочь. И это намерение светится в его глазах, оно растекается по воздуху и не даёт Малфою упасть в глухую тоску и отчаяние. Он не знает, как исполнить это чёртово поручение, он не может заставить себя захотеть смерти хитрого старикашки, но мама… Что с ней станет, если Драко ошибётся, как его отец? Гарри не даёт ему больше рефлексировать, хватая за локоть и подталкивая к зеркалу.

Он буквально заставляет парня посмотреть на себя в отражении. Впалые щёки, ужасные синяки под глазами, от былого лоска и сияющих волос не осталось и следа. В глазах плещется паника и печаль.

— Кто ты? — серые глаза нехотя встречаются с зелёными, и в них непонимание и удивление. Гарри не отступает. — Кто ты, Драко?

Слизеринец вздрагивает от произнесённого имени, от тона и смысла, наполняющего это слово.

— Я — Пожиратель Смерти, Поттер, — упавший голос и тонна сожаления в глазах.

— Нет, Драко, не это важно сейчас. Кто ты? Что я точно о тебе знаю?

— С этой связью ты знаешь обо мне почти всё… — он не понимает, но Гарри смотрит на него, и в глазах столько искреннего желания помочь, что до слизеринца наконец доходит, — Я — Малфой.

Звучит это растерянно и глухо. Но Гарри повторяет это с той интонацией, с которой всегда слышал эту фамилию от высокомерного заносчивого засранца, каким Драко всегда был:

— Ты — Малфой!!! Посмотри на себя! — теперь в голосе Героя звучит нескрываемая насмешка. — Где вся твоя гордость, Малфой, где всё величие твоего рода? Где вся твоя красота? — Гарри и сам не понимает, откуда он берёт эти слова, но он точно знает, за какие ниточки тянуть, чтобы его намерение исполнилось. — Твой отец ничем тебе не поможет, ты должен найти другой способ решить это. Используй свой бриллиантовый интеллект, используй свои связи, чтобы выйти сухим из этой переделки. Я ведь уже понял, что ты более здраво смотришь на всю эту чушь с чистокровностью, Малфой! Так будь Малфоем! Чтобы Абраксас мог гордиться тобой! Чтобы Люциус признал, что его наследник достоин принять звание Лорда… Ты чувствуешь меня, ты знаешь, что я не отступлю, ты знаешь, что я смогу тебе помочь.

Малфой молчит долго. Гарри пытается настроиться на его эмоции, но они сменяют друг друга слишком быстро. Гриффиндорцу, привыкшему делать решительные шаги, не заморачиваясь на долгие измышления, не терпится понять, возымели ли его слова нужный эффект или придётся делать все эти слизеринские штучки с шантажом и манипуляцией? И снова кто-то будто бы потянул его за язык:

— Ты не знаешь моего прошлого, не представляешь себе, как я жил, но ты знаешь меня. Ты, Малфой, знаешь меня, возможно, лучше, чем мои друзья. Потому что ты всё время наблюдал за мной, прислушивался к себе, чтобы понять, что я на самом деле чувствую, чтобы понять, каковы мои шансы на победу. Потому что ты знаешь, что обратиться ко мне — это самое мудрое, самое верное решение. Истинное могущество крайне редко сосредотачивается в единственных руках. Чаще — это не сила, а мудрость в выборе союзников.

Малфой, шокированный этой фразой, отвернулся от зеркала, чтобы уставиться взглядом в уверенные гриффиндорские глаза:

— Что ты сказал?

Но Гарри нужна полная капитуляция. Он резко повернул его обратно к зеркалу, ловя растерянный взгляд в отражении и не опуская: